Один сонет поэта этого периода написан от имени маркиза Мороелло Маласпина. В так называемой «Горной канцоне» («La Montanina») и в письме маркизу Данте говорит о новой страсти к прекрасной незнакомке. Эта канцона и письмо связаны с циклом стихов «О Каменной Даме» («Donna Pietrosa»), которую, вероятно, звали, Пьетра («камень»). Из игры слов в канцоне «К той ныне точке я пришел вращенья», а именно «I» amorosa spina» / «злой терн любви» – «malaspina» можно заключить, что она была из рода луниджанских маркизов. Страсть Данте, выраженную в секстинах и канцонах, обращенных к мадонне Пьетре, филологи долго принимали за аллегорию, за стремление превзойти любовные песни трубадуров.
Вероятно, еще в Вероне Данте начал комментировать канцоны «Пира», написанные во Флоренции в 90-х годах XIII века. Ему необходимо было прославить свое имя, чтобы оно громко прозвучало на всю Италию. Он уже не хотел быть поэтом любви, а стремился стать писателем, избравшим более возвышенные предметы – мораль, гражданскую доблесть, философию, науку, исправление нравов, поучения о том, что не аристократическое происхождение и богатство, а духовное совершенство и мудрость являются благородством. Данте предполагал написать пятнадцать трактатов и в них комментировать четырнадцать канцон философского содержания; написал же он только четыре трактата, в которых толкуются три доктринальные канцоны.
Духовный «пир» Данте был предназначен для всех стремящихся к знанию и совершенству. Он обращался не к ученым-латинистам, а к более широкому кругу читателей, жаждущих просвещения. Поэтому трактаты «Пира» были написаны не по-латыни, а на итальянском, volgare. Итальянский народный язык должен был стать, утверждал Данте, солнцем, которое осветит новые времена. Параллельно с «Пиром» Данте писал (но так и не завершил) по-латыни трактат «О народном красноречии» («De volgari eloquentia»), в котором разработал поэтику и риторику романских языков (прежде всего итальянского и провансальского).
В «Пире» и в «Народном красноречии» Данте защищал право итальянского поэта писать не только о любви, но также о войне и морали и других великих предметах на родном языке. Тем самым он теоретически оправдал свою будущую поэму о судьбах человечества и строении космоса, написанную на итальянском языке. «Пир» и трактат «О народном красноречии» подготовили «Божественную комедию».
В «Пире» он охватил современные ему проблемы этики, физики, астрономии, и в этой поэме, за триста лет до Галилея, появляются первые страницы итальянской научной прозы. Данте изучил Аристотеля и его арабских и западно-европейских комментаторов. Объективный идеализм «Пира» восходит к арабской философии; в нем имеет место отблеск идей неоплатоников, стоиков и толкования текстов средневековой философии. Стоическая философия утешала флорентийского изгнанника, давала ему силы переносить тяготы изгнания: бедность, унижения, вечные странствия. Центральным в его творчестве этого периода стал образ Катона Утического, защитника добродетели и свободы.
Данте полагал, что следует преодолеть феодальную раздробленность во имя единого государства, в котором восторжествует законность и наступит вечный мир на земле. Рядом с государем мировой империи станет философ, необходимый для доброго и совершенного правления. Он обращается в «Пире» к феодальным правителям: «О вы, несчастные, ныне правящие! И о вы, несчастнейшие, которыми управляют! Ибо нет философского авторитета, который сочетался бы с вашим правлением».
Боккаччо утверждал, что в 1307 или 1308 году Данте находился в Париже для усовершенствования своих знаний и выступал на диспутах, удивляя аудиторию начитанностью и находчивостью. В «Божественной комедии» мы находим данные, подтверждающие истинность этого свидетельства: упоминания городов на морском пути от Генуи к Марселю, подробности из жизни Латинского квартала в Париже. Данте был хорошо знаком с философской и теологической мыслью, центром которой был в это время Париж, где поэт, по всей видимости, изучал космогонию псевдо-Дионисия Ареопагита, повлиявшую на последнюю часть «Божественной комедии», и его комментатора Скотта Эриугену. По-видимому, именно в Париже познания Данте в области науки, богословия и философии стали энциклопедическими.