В остальное же время у меня были включены религиозные каналы, где целыми днями шиитские священнослужители «ахунды» читали Коран и произносили проповеди. Можно без преувеличения сказать, что иранский фарси я научилась понимать, слушая их, так как они говорили медленно, внятно и просто. Я с интересом отмечала, что многие проповеди иранских ахундов о моральных аспектах, о терпении, покаянии, смирении были весьма созвучны проповедям наших православных священников, слышанных мною в московских храмах. Дело в том, что после распада Союза и до моего отъезда в Афганистан я успела застать несколько лет периода, когда религиозное образование вдруг стало доступно всем нам, бывшим советским гражданам. Тогда же стали открываться государственные архивы КГБ для доступа родственникам репрессированных в сталинские времена людей, откуда наша семья получила личное дело расстрелянного за религиозную пропаганду в 1938 году тройкой НКВД в Ленинградской области моего прадеда священника. Я, как и многие советские граждане, слушала записи проповедей убитого в 1990 году неизвестными личностями священника Александра Меня, читала его книги, а потом проходила курс православного катехизиса в Сретенском храме. Среди наших преподавателей был религиовед татарского происхождения. Именно от него я впервые услышала не только о Библии, но и о Коране. На его лекциях мы имели возможность ознакомиться с базовым курсом сравнительного богословия двух философских систем, христианской и исламской. Вот уж никогда бы не подумала, что мне пригодятся знания подобного рода! И тогда я решила найти в Мешхеде Библию на персидском языке.
С этой целью я отправилась в район Таги Абад, где располагались лучшие в городе книжные магазины. Выбрав самый большой магазин, я зашла внутрь. Меня радушно встретили два молодых помощника хозяина магазина.
– Позвольте представить! – театрально воскликнул один из них, весь изогнувшись вбок и указывая обеими ладонями в сторону своего напарника – Ага Мохин! Очень-очень хороший человек!
Потом чуть наклонившись через прилавок, заговорщически прошептал: «Баба» отец у него шейх, между прочим!
Разрекламированный таким образом в пух и прах Ага Мохин, сконфуженно качал головой, строя уморительные гримасы.
Я покатилась со смеху от такого приветствия, и мы трое радостно заулыбались друг другу.
– Слушаю вас! Зачем пожаловали? – обратились они ко мне, и я объяснила, что ищу Библию. Ага Мохин приподнял брови, услышав мою просьбу, и попросил минутку, чтобы поискать в каталоге. Он ушел куда-то в подсобные помещения, за ним последовал и его артистичный друг, я осталась одна.
Вдруг меня окликнул, стоявший рядом неприятного вида мужчина.
– Сразу видно из России приехала, – сказал он гадким голосом, даже не глядя в мою сторону, – ишь Библию ей подавай.
– А что, для вас это создает какие-либо проблемы? – развернувшись в его сторону, холодно парировала я.
– Какую тебе Библию?! Ты на себя посмотри! Да ты вообще русская, и ваша репутация всему свету известна. Вы и религия?! Смешно! Коммунистки гулящие! – продолжал он.
Я поймала себя на том, что руками уже взялась за тяжелую книгу на прилавке, намереваясь дать ему этой книгой куда попаду. Вовремя остановившись, я замолчала и отвернулась на несколько мгновений, пытаясь унять эмоции и хладнокровно отстраниться от ситуации.
Тут я вспомнила, что несколько дней назад по местному телеканалу смотрела проповедь под названием «Оскорбление. Как правильно к этому относиться?» На экране появился ветхий старичок в чалме и мантии, внизу было написано «шейх уль- ислам», и я поняла, что он имеет высокий духовный ранг. Он говорил таким тихим голосом, что мне пришлось включить звук на всю громкость.
– Ничего себе, – думала я, глядя на него, – наверное, ему лет сто!»
Почтенный шейх уль-ислам повествовал о сцене из битвы 629 года, когда мусульмане во главе с пророком Мохаммедом после долгой осады пытались взять иудейскую крепость Хайбар, так как это место являлось постоянным гнездом военных провокаций, интриг и заговоров, одним из которых являлось планирование убийства самого пророка. Атаки мусульман терпели поражение, иудейские воины отражали их одну за другой. Тогда пророк обратился к имаму Али, у которого на тот момент сильно болели глаза, поручая ему возглавить атаку на крепость. Исцелив своей слюной больные глаза имама Али, пророк предсказал, что имам Али справится с поставленной целью и займет иудейскую крепость. Али взял трофейный меч с раздвоенным лезвием, под названием «Зульфикар», завоеванный мусульманами в битве при Бадре, и возглавил атаку на обороняющуюся вражескую крепость.