Что же тут началось!
– Вон отсюда! – завопил хозяин магазина – Да как ты смеешь оскорблять моих иностранных клиентов!
Он выскочил из прилавка и обеими руками стал выталкивать из магазина моего обидчика. К хозяину на помощь пришли его помощники, выставив его не просто из магазина, но и вообще с книжной улицы.
– Извините, ради Аллаха! – все не мог успокоиться хозяин – Ходят тут ненормальные, вы не обращайте на них внимания!
После этого он подарил мне красивый плакат с изображением имама Али, и раскланявшись, мы попрощались. Дома я развернула плакат с портретом имама и вежливо ему кивнула, поблагодарив за преподнесенный урок.
Известия из Афганистана.
Наступил сентябрь 2001 года. 9 сентября поползли слухи, что Масуд тяжело ранен. Около двух недель о его состоянии поступала противоречивая информация, но у нас все знали, что Масуд погиб и ему ищут замену.
Тем временем по иранским новостям показали события 11 сентября и рушащиеся башни-близнецы в Нью-Йорке. «Дело рук американских спецслужб» – шел новостной подстрочник на фарси и все это приняли как факт.
Пришли подробности гибели Масуда. Стало известно, что взрывчатка была спрятана в видеокамере двух арабских террористов-смертников, выходцев из Алжира и Туниса, проникших в его дом под видом журналистов. Говорили, что перед смертью Масуд поднял правую руку и указательным пальцем нажал на невидимый курок пистолета, призывая отомстить за его гибель.
Единственный сын Масуда, помимо которого у него было еще 5 дочерей, также учился в школе для мальчиков в Мешхеде, где находился и его сторонник, в доме которого я проживала вот уже второй год.
Стоит отдельно упомянуть об этом человеке. Саид Хесамуддин Хакбин являл собой яркий пример полевого афганского командира 80-х годов. Он возглавлял 13-ти тысячную армию исмаилитов, для сравнения, в армии Масуда насчитывалось около 60-ти тысяч моджахедов. Исмаилитам досталась в наследство советская техника и вооружение, оставленная советскими военными частями на своей базе в местечке Келагай, провинции Баглан. Уходя, русские сказали исмаилитам: «Поддерживайте порядок в Баглане», что они собственно и делали как могли. К русским «шурави» исмаилиты относились дружелюбно. И сам факт того, что С.М.Надери разрешил своему сыну привезти русскую жену в Афганистан не на словах, а на деле демонстрировало его лояльность к России, хотя окружавшим его лидерам моджахедов такая родственная связь была явно не по вкусу.
Другое дело, что с приходом в Афганистан западных игроков в 2001 году все изменится, и связи с русскими для афганцев станут крайне невыгодными, и мне придет время уходить, но об этом позже.
Итак, вернемся к опальному генералу, в доме которого я продолжала жить в Мешхеде. Многочисленный клан Хакбинов, главой которого он являлся, состоял из больших семей его родных братьев и одной сестры, которые также проживали в Мешхеде. Они тоже были Саидами, но их родовая ветвь была гораздо менее престижна, нежели род Надери. Поэтому получить в жены старшую дочь Саида Мансура Надери было для них даром свыше. Девушек из семьи Надери было разрешено отдавать замуж только за Саидов с целью поддержания чистоты крови и передачи статуса Саида детям. В противном же случае, а именно, если девушка Саид выходила замуж не за Саида, то дети от этого брака уже не считались принадлежащими к роду пророка Мохаммеда, хотя мать сохраняла эту родовую принадлежность пожизненно. У мужчин Саидов все обстояло гораздо проще. Ввиду того, что род передается по отцу, им было дозволено жениться на любой женщине, даже иноверке.
В ситуации, когда и мать и отец ребенка были Саидами, дети получали статус Садада, то есть считались происходящими из рода пророка по обеим ветвям. Так как моя дочь также являлась Саидом по отцу, то ее уже в пятилетнем возрасте пообещали в жены ее же двоюродному брату, младшему сыну как раз того генерала, у которого я проживала. Меня не радовала мысль, что дочке придется выйти замуж за двоюродного брата, так как была наслышана о частых проблемах с деторождением по причине близкой генетики. И сейчас, когда я наблюдала, как она гоняет в футбол с братьями, я думала о том, как вообще возможно перестроить сознание и вступать в подобные браки. И действительно, процент удачных браков среди близких родственников практически сводился к нулю, так как сама природа и совместное воспитание детей делали это невозможным. В результате многие мужчины имели по несколько жен, между которыми разыгрывались нешуточные баталии за влияние на общего супруга. А уровень и размах внутрисемейных интриг можно было смело сравнить с двором султана Сулеймана. Необремененные домашними заботами женщины, оттачивали в этих междоусобицах свою природную хитрость и коварство. Даже сейчас, по прошествии многих лет, я прихожу к выводу, что таких волевых женщин мне больше не довелось встретить. Можно сказать, что они и были на тот момент истинными правительницами Афганистана, подталкивавшими на карьерный рост своих часто безвольных и подверженным страстям мужчин.