Быстро и успешно распродав книги, мы почувствовали вкус выездной санкиртаны. А.К. был тоже очень доволен результатом. Он стал переводить деньги в доллары и дойч-марки (евро тогда ещё не было), и копить их для покупки квартиры для ашрама, ведь мы всё ещё снимали затрапезную однушку. А наши взоры обратились дальше – на северо-восток, туда, где горели нефтяные факелы и бежал по трубам газ. В отличие от бедноватых уральских городков, там были большие деньги, поскольку тогда экономика страны скатилась практически до состояния мировой бензоколонки. И нефть и газ – это практически были единственные отрасли, где людям платили нормальные деньги.
Глава 6
Старые карты, романтика и путешествия.
Передо мной лежат старые санкиртанские карты, которые я зачем-то до сих пор бережно храню в папке. Поистертые на сгибах, на пожелтевшей старой бумаге. Тогда у нас не было навигаторов в телефонах, и самих мобильников не было. И гугл карт не было. А были вот эти бумажные, которые я отскринил сейчас. И по ним мы планировали свою проповедь. Ведь Господь Чаитанья велел нести санкиртану в каждый город и деревню. Ну, мы и несли, как могли и как умели.
Россия – очень огромная страна, может не по населению, но уж по расстояниям просто гигантская. Особенно это чувствуется на северо-востоке страны, в западной и восточной Сибири, где просторы огромны, а люди живут реденько, и от города до города лежат сотни километров лесов, болот и тундры. И редкие маленькие городки и поселки, затерявшиеся вдоль железных дорог между большими городами. В этих поселках живут газовики, нефтяннники, леспромхозы – тогда это очень хорошо. Или просто безработное население, без денег и в ужасном климате – и тогда это очень плохо.
Центральные районы страны с Сибирью связывают толстые канаты, артерии железных дорог. Они идут от крупных городов центра страны – Москвы, Питера, Екатеринбурга, Перми, Тюмени – к городам Сибирским – Красноярску, Новосибирску, Омску, Барнаулу и Томску. От этих толстых артерий отходят более мелкие железнодорожные ветки, ведущие к некрупным и маленьким городам, типа Сургута, Нефтеюганска, Ноябрьска, Воркуты, в которых добываются богатства страны – нефть, газ, руды, алмазы всякие, и прочие дары земных недр.
В 90-е годы в стране сложилась странная, уродливая система экономики, которая сохранилась отчасти и сегодня. Нормальные зарплаты и сколько-нибудь приемлемый уровень жизни сохранялись в столицах, крупных городах миллионниках, и в сырьевых городках, стоящих на газовой трубе или нефтяных вышках. В городах же обычных, провинциальных, с металлургической и машиностроительной промышленностью (а таких в России большинство), царила безработица, разруха и нищета. Конечно, книги распространялись везде, но вот только в разных количествах. Там, где покупательная способность населения была получше, и результаты были в разы лучше.
На всё это ещё накладывается дикое расслоение зарплат по регионам, и даже по величине городов. Например, какой-нибудь токарь в Москве получает 70-100 тыс. рублей. В Питере такой же токарь получит уже 50-70 т.р. В Екатеринбурге или Перми 40-50 т.р. В Нижнем Тагиле – 25-35 т.р. В маленьких Златоусте или Миассе – 15-20 т.р. В каком-нибудь Волчанске уже и 10-12тр. За одинаковую работу. Это несправедливо, и поэтому из маленьких городов люди стараются перебраться в крупные. Из маленьких городков уезжают хорошие врачи, хорошие педагоги. Маленькие городки в провинции – это черные тоскливые дыры, откуда несчастные люди смотрят в телевизор на жирующую Москву, и тихо её ненавидят. Мы много распространяли в таких городках, я знаю, о чем говорю, и расскажу потом ещё пару историй об этих провинциальных людях.
Естественно, что нам тоже хотелось пораспространять книги в местах, где у людей больше денег, чем в нашем провинциальном Нижнем Тагиле. Но все доступные нам по расстоянию крупные нефтяные и газовые центры, к тому времени, уже были поделены между большими ятрами больших городов. Сургут, Нефтеюганск, Ноябрьск, Салехард, Надым, Новый Уренгой – все были поделены между Пермской, Тюменской и Екатеринбургской ятрами.