То есть битвы не было, а мир заключён. Как же так? Снова загадка?
За разгадкой попробуем обратиться к историкам, располагавшим источниками, не дошедшими до наших дней и часто сообщающих сведения поистине уникальные – речь идёт, конечно же, о В.Н. Татищеве и Н.М. Карамзине.
Вот что сообщил по интересующему нас вопросу В.Н. Татищев: «Пришли печенеги первый раз на Русскую землю и, сотворив мир с Игорем, прошли к Дунаю».
Странно, Татищев битву упустил, а ведь это признанный авторитет, в том числе и для Прозорова. Факты он излагает всегда точно. Это трактовки можно иногда оспорить.
Н.М. Карамзин и вовсе окончательно сокрушает выдумку Льва Рудольфовича: «Но скоро новые враги, сильные числом, страшные дерзостию и грабительством, явились в пределах России. Они под именем Печенегов так славны в летописях наших… Печенеги думали, может быть, ограбить Киев; но встреченные сильным войском, не захотели отведать счастия в битве и мирно удалились в Бессарабию или Молдавию, где уже господствовали тогда их единоземцы».
Казалось бы, вопрос снят, но Прозоров с настырностью, достойной лучшего применения, продолжает глаголить нам о том, что произошли крупные боевые действия, из которых Игорь вышел победителем.
Татищев и Карамзин, чьи имена являются гордостью отечественной исторической науки, не убедили популярного писателя. Пусть он не располагает фактами, но зато он вооружён самой передовой в мире философией. Жаль только, что под его талантливым пером эта самая философия предполагает отсутствие здравого смысла. Особенно когда оппонировать нечем.
Спросите – а ваша версия? Что вы сами думаете?
Вероятнее всего, узнав о подходе хищной степной орды, воинственный Киевский князь собрал полки и выступил к границам – там и произошла его встреча с печенежскими вождями, которые заключили с ним мир.
Печенежская стратегия и тактика совершенно не подходят для прямых боевых столкновений лоб в лоб и сила на силу, только если сильно принудить. Практически все крупные полевые сражения, которые печенеги дали русам, они безоговорочно проиграли – достаточно вспомнить битвы Ярослава Мудрого с этим народом. Главные их козыри – внезапность и стремительность.
Если опустить дату, о спорности которой мы уже говорили, то печенеги пришли неспроста. Они тоже не глухие и не в вакууме живут. У них появилась информация, что Киевский князь Олег помер, провинции взбунтовались, и новый князь не просто с одной дружиной выехал усмирять мятежников, а даже воеводу с войском для того же дела из столицы отправил.
Что это значит?
Только одно: земля беззащитна, надо успеть пограбить, пока войска не вернулись, иначе будет не весёлый грабёж, а лютая драка, что уже не так интересно, ибо тут уже самим можно огрести.
Однако Игорь успел не только разобраться с древлянами, но и перекрыть границу перед ордой печенегов.
Степняки всегда боялись открытого боя, а потому, увидев своими глазами княжескую рать во всей её красе, могли запросто согласиться на мирные инициативы Игоря.
К тому же, князь мог позволить печенежским ханам сохранить лицо и чем-то одарить их, поскольку, как известно, худой мир лучше доброй ссоры. Такие вещи случались, и не раз. А терять без нужды своих воинов Игорю тоже не хотелось. Воистину Игорь оказался «муж мудр», поскольку без пролития крови решил серьёзнейшую проблему, и мы имеем все основания гордиться его дипломатическими талантами.
Казалось бы, чего дуться, ведь славу поют языческому герою. Кровь не пролил, а землю от разорения спас, грудью защитил. Такое не каждому по силам.
Голову включить – это не просто шашкой махать.
Но только Льву Рудольфовичу нужно не это, ему нужен бой «кровавый, святой и правый» – и сейчас вы поймёте почему. Просто, по его мнению, дипломатия – это так, баловство, для слабаков и ботаников.
Русским языческим князьям не до неё, пока рука крепко держит меч. Вот позиция писателя.
Так что ему нужен не дипломат, а полководец, способный выиграть великую, но всеми забытую битву.
Только вот зачем её выдумывать, в жизни Игоря и без этого было много достойных дел и ратных подвигов.
Вот один из них.
«Пять лет спустя в летописи появляется скромная строчка «Игорь воеваша на печенегов». И все. И ничего более, кроме того, что двадцать четыре года – целое поколение – спустя Игорь мог «повелеть» печенегам, и те покорно повиновались. Кроме того, что напасть на Русь печенеги решились впервые еще двадцать четыре года спустя – в 968 году.
Вспомним Феофилакта Болгарского. Можно вспомнить и византийца Кедрина, писавшего, что печенеги не знают договоров, смеются над клятвами и почитают лишь силу. Как надо было разбить это племя, чтобы два поколения из памяти степняков не изгладились три страшных слова: Киев, Русь, Игорь?