Много споров вызывает и личность последнего российского царя Николая II. Канонизация государя в 2000 году Русской православной церковью стала новым стимулом для обвинений в его адрес со стороны критиков. В свою очередь, этот же акт стимулировал появление многочисленной апологетической литературы, авторы которой более склонны к агиографии, чем к объективному историческому анализу.
Николай II
Рассмотрим основные составляющие критического мифа о самодержавии как системе правления и Николае II как о «бездарном правителе»:
1. По мнению критиков, самодержавная монархия — это архаичная и неэффективная форма правления, основанная на произволе главы государства, деятельность которого не подвержена контролю и не имеет сдерживающих механизмов.
2. Кандидат на пост главы государства не проходит никакого отбора, а становится правителем по воле случая — рождения в семье монарха. Соответственно, профессиональные качества такого правителя невысоки.
3. Николай II, по мнению критиков, не был готов к роли правителя ни по уровню своей подготовки, ни по складу характера. Государь был якобы подвержен внешним влияниям, был безвольным, но упрямым человеком, лишенным талантов правителя. Если в советское время Николая II обвиняли в том, что он довел страну до кризиса, то нынешние критики заходят еще дальше и возлагают на него ответственность и за революцию, от которой он будто бы не смог спасти Россию.
Попробуем рассмотреть основные тезисы этого мифа, тем более что ответ на них косвенно затрагивает и вопрос о причинах социального и политического кризиса, приведшего к катастрофе 1917 года.
Современный российский обыватель слабо представляет себе, что такое монархическая система правления. Из школьного курса истории он помнит, что монархии бывают абсолютные, сословно-представительные и конституционные.
Еще в начале XX века видный российский мыслитель и один из апологетов монархической государственности Лев Тихомиров указал на ее абсурдность. В самом деле, механизм управления развитого государства столь сложен, что один человек, даже профессионально подготовленный и обладающий способностями к государственному управлению, просто физически не в состоянии лично управлять всеми требующими вмешательства государственной власти процессами.
Такое личное, непосредственное управление было возможно лишь на заре развития государственности, когда круг государственных задач был весьма невелик и сами государства были невелики. В те времена государь действительно мог лично командовать войском (своей дружиной), собирать налоги, лично творить суд и расправу.
Старинная французская «Хроника Фредегара» сохранила описание личного осуществления королем Дагобертом своих властных полномочий:
«Король прибыл в город Лион, он стал судить всех — и знатных, и бедных — столь справедливо, что все поняли, сколь это угодно Богу. Он ни у кого не брал подношений и не смотрел на лица, но был движим одной только справедливостью, чем выражал почтение ко Всевышнему. Затем он прибыл в Дижон и провел несколько дней в Латоне, с усердием продолжая творить справедливый суд. Он был столь сострадателен и полон рвения, что не смыкал глаз и не прикасался к кубку. Он с тщанием вникал в любое дело, чтобы все уходили от него, получив по справедливости»[149].
Примеры аналогичной деятельности государей мы находим и в наших летописях.
Отметим, что ввиду слабости государственного аппарата эпохи зарождения государств у тогдашних правителей просто не было другого выхода, и непосредственное руководство было зачастую вопросом жизни и смерти.
«На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод, ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряжайте и ночью, расставив охрану со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, внезапно ведь человек погибает»,[150]
— предостерегал своих детей великий князь киевский Владимир Мономах.
Эпоха непосредственного правления монархов быстро ушла в прошлое, но память о таких государях, как Владимир Святой или Ричард Львиное Сердце, надолго пережила их самих.
Однако с развитием государства государи были вынуждены передавать часть своих полномочий постепенно складывающемуся государственному аппарату, сохраняя за собой контроль над ним и возможность непосредственного вмешательства в работу каждого чиновника.
150
Поучение Владимира Мономаха // Пламенное слово. Проза и поэзия Древней Руси. М.: Московский рабочий, 1978. С. 175.