И, наконец, в-четвертых, получение власти по наследству устраняло сомнения самого самодержца в наличии у него права управлять страной и нести ответственность за нее.
«Мы не отняли ни у кого царства, но по Божию изволению и по благословению своих прародителей и родителей как родились на царстве, так и были воспитаны и выросли, и Божиим повелением воцарились, и взяли все родительским благословением, а не похитили чужое»[164], — писал о своем вхождении на трон первый русский царь Иван Грозный.
Противники монархии часто приводят следующий аргумент против наследственного механизма передачи власти, который является экстремальным случаем уже рассмотренного нами аргумента, — как быть, если наследник престола не то что не лучший, а вообще не способен быть правителем государства?
Однако если мы обратимся к истории нашей страны, то увидим, что этот аргумент носит надуманный и сугубо теоретический характер, ибо ни разу за всю историю российской монархии такой ситуации не возникало. Ни разу за период от Ивана III до Николая II на русском престоле не находился неспособный к правлению человек. Всякий раз находился тот или иной выход из ситуации. Такое нахождение выхода не является случайным — дело в том, что такая ситуация не может быть неожиданной, неспособность потенциального наследника управлять страной обозначается задолго до его вступления на престол, а значит, у государя всегда есть время тем или иным образом разрешить ситуацию.
Рассмотрим, как решалась эта проблема в российской империи конца XIX века. Закон о престолонаследии предусматривал возможность отречения наследника от престола в случае «неспособности к государственному управлению» при условии, что «за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании престола»[165]. Кем в таком случае он мог быть заменен? В конце позапрошлого столетия российская императорская фамилия насчитывала более 40 великих князей, каждый из которых в строгом соответствии с действовавшим тогда «Актом о престолонаследии» от 1797 года мог в установленном порядке занять российский престол. В случае пресечения мужской линии рода наследство передавалось по женской. Законодательство о престолонаследии было настолько хорошо продумано, что даже сейчас, через 90 лет после гибели последнего государя, есть возможность установить законных наследников российского престола.
Каким же монархом был Николай Александрович? Для начала рассмотрим версию, будто бы государь взошел на престол слишком молодым и неопытным человеком. В 1894 году Николаю исполнилось 26 лет. Много это или мало? Рассмотрим возраст вхождения на престол русских государей XIX века:
Александр I — 24 года,
Николай I — 29 лет,
Александр II — 27 лет,
Александр III — 36 лет.
Таким образом, возраст Николая Александровича не был каким-то исключением. Молодым государь казался на фоне своего отца, который пробыл в статусе наследника престола 18 лет, что, как мы видим, было скорее исключением, нежели правилом. Николай II получил обычную для наследника престола подготовку, его образование специализировалось в двух сферах — юридической и военной. Важно отметить, что в отличие от своего отца Николай с раннего детства знал, что именно ему уготовано стать русским царем, и готовил себя к этой роли.
Император Николай II на линкоре «Петропавловск». 1915 год
Основными чертами характера государя были:
— религиозность и глубокое нравственное чувство. Государь был глубоко верующим человеком, чем разительно отличался от многих представителей элиты своего времени, для которых религия стала просто формальностью;
— сильная воля. Николай умел настаивать на принятом им решении и проводить его в жизнь невзирая на внешнее давление;
— деликатность и мягкость в общении, что многими понималось как слабость. Особенно эта черта характера проявлялась на фоне несколько резкого, иногда грубоватого нрава Александра III, с которым Николая не могли не сравнивать;
— доверие к людям, а точнее, стремление дать каждому шанс проявить себя. Государь старался максимально широко использовать потенциал всех политических и социальных групп на благо России. Именно этим объясняется, к примеру, разрешение царя на создание ВПК и земских союзов в годы Первой мировой войны (см. подробнее во 2-й главе);