– Сказал, что вы нездоровы, сэр, что командовать будет он.
– Лживый ублюдок, – бросил Шарп, не слишком заботясь о том, слышат его другие или нет.
– Так что, командует он? – бесстрастно спросил Харпер.
– Полковник сказал, что мистеру Слингсби надо дать шанс.
– Вот он его и получил.
– С ротой должен быть я.
– Но был он. Парни все живы. Кроме Додда.
– Что с Мэттью? Убит?
– Не знаю. Просто его нигде не видно. Я присматривал за ребятами, но его не заметил. Может, уже вернулся.
– Я его тоже не видел.
Они остановились и пересчитали роту по головам. Все были на месте, кроме капрала Додда.
Слингсби поспешил к Шарпу.
– Принесли приказ, Шарп? – резко спросил он.
– Приказ один – побыстрее вернуться на позиции.
– Поторопитесь! – крикнул Слингсби и снова повернулся к Шарпу. – Хорошо поработали!
– Да?
– Обошли вольтижеров с фланга. Честное слово! Было на что посмотреть!
– Неужели?
– Жаль, вы не видели. – Слингсби прямо-таки захлебывался от гордости. – Проскочили мимо, зашли с фланга и ударили!
Шарп мог бы охладить его пыл несколькими комментариями, однако предпочел промолчать. Харпер, наклонившись, вытер штык об убитого француза и быстро обшарил его карманы. Догнав Шарпа, сержант предложил ему половину круга колбасы:
– Вы же любите французскую, сэр.
Шарп сунул трофей в карман, приберегая к обеду. У ног упала пуля, и капитан посмотрел в сторону занятого неприятелем холмика:
– Жаль, они его захватили.
– Нас не касается, – пожал плечами Слингсби. – Надо же, обойти с фланга! Ну и задали ж мы им!
Харпер скосил глаз на Шарпа и отвернулся, сдерживая усмешку. Британские и португальские орудия уже били по второй колонне, которая выходила к вершине. Две свежие, обе меньше первых двух, поднимались следом. Еще одна пуля, посланная с захваченного вольтижерами холма, вжикнула над головой, и Шарп принял в сторону.
– Моя лошадь еще у вас? – спросил Слингсби.
– Не здесь, – ответил Шарп, и Харпер издал звук, как будто поперхнулся.
– Вы что-то сказали, сержант? – Слингсби строго взглянул на ирландца.
– Дым, сэр, – ответил Харпер. – Попал в горло. Я ведь, сэр, в детстве был хилым. И все из-за дыма в доме. Матушка, упокой ее Господь, даже выгоняла спать во двор. Пока волки не пожаловали.
– Волки? – насторожился Слингсби.
– Да, сэр. Три здоровенные зверюги. И языки у них были такие, как ваш мундир, сэр. Сильно напугали. С тех пор спал только в доме. Бывало, кашлял всю ночь. Так что, сэр, это все из-за дыма.
– У вас что же, и трубы не было? – фыркнул Слингсби.
– Не додумались, сэр, – тоном деревенского дурачка ответил Харпер, и Шарп не удержался и рассмеялся, за что удостоился неприязненного взгляда от новоявленного капитана.
Оглядевшись еще раз, Шарп заметил прапорщика Айлиффа с обнаженной саблей, на острие которой застыла кровь.
– Отличная работа, мистер Айлифф, – одобрительно сказал он.
– Он сам на меня наткнулся, сэр, – неожиданно бодро ответил паренек. – Такой здоровый!
– Сержант, – пояснил Харпер. – Собирался проткнуть мистера Айлиффа.
– Верно!
– Но мистер Айлифф, сэр, так ловко от него ушел! Как белка. А потом и сам угостил лягушатника сталью. Хороший получился удар, мистер Айлифф, – похвалил Харпер, и прапорщик густо покраснел.
Шарп попытался вспомнить, когда сам в первый раз побывал в серьезной драчке, сталь на сталь, но поскольку рос он в Лондоне, то и привык к жестокости с малых лет. Другое дело мистер Айлифф, сын обедневшего эссекского джентльмена. Разумеется, для парня сегодняшний бой стал откровением. И надо признать, юнец не оплошал. Капитан улыбнулся:
– Так скольких уложили, мистер Айлифф? Неужели только одного?
– Только одного, сэр.
– А вы ведь офицер. Вам положено по паре в день!
Все рассмеялись. Айлифф довольно приосанился.
– Хватит трепаться! – Слингсби вспомнил, что ротой командует он. – Шире шаг!
Полковые знамена Южного Эссекского двинулись в южную сторону; полк спешил туда, где шел бой со второй колонной, и стрелки взяли наискосок. Французы прекратили бомбардировать склон и перенесли огонь на вершину хребта. Тлеющие фитили оставляли в небе над ротой дымчатые змейки. Шум сражения усиливался, треск мушкетов сливался с барабанным боем и воинственными криками.
Проводив роту до вершины, Шарп неохотно отправился на поиски Лоуфорда. Туман, упавший было на дно долины, снова сгущался, накрывая плотными хлопьями две небольшие колонны и раскатываясь дальше к югу, туда, где шла еще одна колонна. Она была первой и потому поднималась медленнее. Дорога, вдоль которой двигалась колонна, помогала ориентироваться в тумане, скрывавшем француза от неприятеля, так что к вершине первые шеренги вышли организованно, сохранив строй. Восемь тысяч человек, подгоняемые ста шестьюдесятью тремя барабанщиками, приблизились к цели и остановились, наткнувшись на плотный огонь.