Ленинский ключ подходил к тем вратам, которые не вели к истине…
Политические причины крушения ленинской системы лежат в классовой нетерпимости, социальной агрессивности к тем, кто не разделяет марксистских взглядов. Эта глубокая конфликтность социальной практики взлелеяла со временем чудовищный сталинский режим, с коим часто олицетворяются все главные грехи марксизма-ленинизма. Большевики были апологетами гражданской войны, в которой они видели средство ликвидации всех социальных групп, не разделяющих их взгляды. И они хотели перенести эту методологию на остальные страны, как важнейшее условие разжигания мировой пролетарской революции. Н.И. Бухарин, к которому мы относимся с сочувствием и симпатией из-за личной трагической судьбы, писал, однако: «…гражданская война в более «культурных» странах должна быть еще более жестокой, беспощадной, исключающей всякую почву для «мирных» и «законодательных» методов»{6}.
Со времени октябрьского переворота большевики продолжали вести гражданскую войну против собственного народа, сохраняя ее тлеющие угли и после Сталина в виде угрозы насилия, всеобъемлющего контроля, низведения личности до простого «винтика» системы. И это называлось «пролетарской демократией»! В.И. Ленин, в самой неприличной форме «сокрушая» К. Каутского, утверждал: «Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики»{7}.
Ленинский большевизм мышления, ярко выраженный в приведенной выше фразе, сохранялся на протяжении десятилетий у всех советских вождей.
Духовные причины разрушения ленинской системы находятся в претензии марксизма, что только с пролетарских революций начинается подлинная история человечества. Методология ленинизма – это, по сути, концепция «прерванной истории». Отринув многое из тысячелетней мировой и отечественной культуры, большевизм, и без того убогий в своей одномерности, фактически пытался сделать политические мифы марксизма основным содержанием духовной жизни советских людей. Судьбы Есенина, Мандельштама, Пастернака, Зощенко, Ахматовой, Платонова, Бабеля, Мейерхольда, многих-многих других «творцов духа» свидетельствуют об ущербности системы, не способной быть в ладу с правдомыслием. Идеологизированное общественное и индивидуальное сознание было почвой укоренения дуализма мышления, глубокого скепсиса в отношении усилий гигантской пропагандистской машины и просто человеческого равнодушия.
Идеология в тоталитарном государстве – это своеобразная униформа, которая в конце концов не может сокрыть духовной нищеты.
Формирование глубокого историософического взгляда на семь советских десятилетий – дело будущего. Автор надеется, что представленные здесь семь очерков-книжек о вождях большевистской системы посильно помогут в этом деле.
Я знаю, что «Семь вождей», как и моя книга о Ленине, найдут не только благожелательных читателей, но и много воинственных оппонентов. Книга о Ленине полностью замолчана демократической печатью (видимо, она шокировала тех, кто прагматически присматривается: в каком направлении будут развиваться события?), но удостоилась множества негативных, оскорбительных откликов в коммунистической прессе. Я хочу видеть в этом похвалу истине, к которой стремился.
Теперь несколько слов о взглядах автора этого двухтомника. Мои многочисленные недоброжелатели часто обвиняют меня в оппортунизме и пристрастности. Вообще полностью беспристрастным, думаю, можно быть только «теоретически». Я долгие годы был ортодоксальным марксистом и только к исходу своей жизни, после долгой внутренней и мучительной борьбы, смог освободиться от химер большевистской идеологии. Испытав после этого огромное душевное облегчение и какую-то неизбывную печаль: столько лет быть в плену утопии!
Может быть, единственное, что я сделал в этой жизни, – смог порвать с тем, чему молился долгие годы. И честно сказал об этом везде: с трибун съездов, высоких совещаний, в книгах, беседах с множеством людей. Я несу свою часть общего греха за прошлое. И намерен выразить свое покаяние скромными делами по примирению взъерошенного общества, которому больше всего нужно согласие.
То, что написано здесь, в этой книге, опирается на несколько групп источников. Прежде всего сам я, как и миллионы других россиян, был участником и свидетелем многих событий. Большую пользу принесла в написании этой книги мемуарная и аналитическая литература последних лет. Хотел бы отметить в этой связи книги А.Н. Яковлева, Г.К. Шахназарова, A.M. Александрова-Агентова, А.С. Черняева, А.С. Грачева, Р.А. Медведева, М. Геллера, В. Соловьева и Е. Клепиковой, А.А. Громыко и некоторых других. Неоценимую услугу оказали мне директора и работники хранилищ архивных документов: ГАРФ, АПРФ, РЦХИДНИ, ЦХСД, ЦАМО, РЦХАК и некоторых других. Я смог в последние годы ознакомиться со многими документами ЦК КПСС, его политбюро. Эти документы стали доступными после работы парламентской Комиссии, которую я возглавлял в 1992–1993 годах как председатель. Комиссия открыла для общего пользования 78 миллионов файлов, десятилетиями томившихся в секретном партийном заточении.