Сталин редко допускал вольности в своих «трудах». Одна из них содержится в разделе «Стиль в работе» главного сочинения генсека. «Ученик и продолжатель», составляя советский катехизис, неожиданно утверждает, что «особый тип ленинца-работника» характеризуется двумя особенностями: «русский революционный размах и американская деловитость».
Автор политической и элементарной ленинианы пишет, что «американская деловитость – это та неукротимая сила, которая не знает и не признает преград, которая размывает своей деловитой настойчивостью все и всякие препятствия, которая не может не довести до конца раз начатое дело, если это даже небольшое дело, и без которой немыслима серьезная строительная работа»{336}.
Если бы эти слова кто-либо из советских людей произнес в пору охоты за космополитическими ведьмами, думаю, он бы горько пожалел об этом. Но «продолжатель» писал «гениальный труд» еще в середине 20-х годов, а то одиннадцатое издание (!), из которого мы делали это извлечение, вышло в 1945 году. Союзнические симпатии к американцам еще не исчезли, и их деловитость была как бы к месту.
Конечно, развитие ленинизма Сталиным не ограничилось этими двумя работами. Ученик Ленина где только мог ссылался на учителя и «обогащал» его теорию, порой этот вклад был зловещим. Выступая в 1937 году на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) с докладом «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников», Сталин сделал теоретический вывод, который на «практике» стоил жизни миллионам людей. В седьмом пункте «Наших задач» доклада второй вождь заявил: «…чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы, как последнее средство обреченных…»
Далее докладчик говорил об опасности этих «отчаянных вылазок» и необходимости ужесточения борьбы с врагами народа. «Этих господ придется громить и корчевать беспощадно…» – требовал главный ленинец. «Так учит нас история. Так учит нас ленинизм»{337}, – заключил Сталин.
В своей статье «Сталин – это Ленин сегодня» один из его долгих соратников в политбюро А.И. Микоян писал: «Товарищ Сталин, как ортодоксальный ученик Ленина, не только доказал, что он всеми своими мыслями и действиями стоит на почве творческого марксизма, но он обогатил и поднял на небывалую высоту теоретическую науку марксизма-ленинизма»{338}. Стоит согласиться с тем, что Сталин – «ортодоксальный ученик Ленина» во всех отношениях, в том числе и в отношении демагогических способностей. Здесь ленинцам нет равных. Впрочем, об этом можно судить, коснувшись лишь одного забытого эпизода из жизни Сталина.
В сентябре 1927 года в Москву приехала американская рабочая делегация. Ее хорошо встретили, обласкали, придали большое значение, рассчитывая, что через такие делегации можно будет оказать коминтерновское влияние на рабочее движение в США. Об американцах писали «Правда», «Известия», сообщало советское радио.
Девятого сентября делегацию в Кремле принял сам генеральный секретарь. Сталин в беседе все нажимал, в частности, почему в США нет «специальной (читай ленинской. – Д.В.) массовой рабочей партии?», надеясь на перенесение большевизма на североамериканскую землю. Во время встречи, длившейся более четырех часов, шестеро американцев задали вопросы, на которые Сталин не смог бы дать удовлетворительного ответа, не замени он их классической ленинской демагогией.
На вопрос, контролирует ли компартия советское правительство, Сталин тут же ответил, что у нас нет «финансовых тузов», «денежных мешков» и их контроль «над правительством немыслим». Но партия у нас руководит правительством. А руководство это удается потому, что партия пользуется у нас доверием большинства рабочих и трудящихся вообще и она имеет право руководить органами правительства от имени этого большинства.
Сталин говорит так, как будто в СССР состоялись всеобщие выборы в верховный орган страны и ВКП(б) одержала победу над другими партиями.
Американцы сразу же замечают глубокую некорректность ответа Сталина: «Откуда вы знаете, что массы сочувствуют коммунизму?»