— Разве этого нельзя понять исходя из практики того времени?
— И да и нет. Бетховен ломал каноны оркестровки. Чтобы было яснее: он первым применил в симфонии флейту пикколо и тромбон. А Томас может дать валторне музыкальную фразу, которую Бетховен доверил бы кларнету. Или наоборот. А разве ты не пойдешь со мной?
— Не могу. Я воспротивился тому, чтобы дочь Мараньона пела арию Баха в концерте Боба ван Асперена, который он давал в нашем зале, и после этого меня к ним не приглашают.
— Боб ван Асперен блестяще играет на клавесине. Но я лежал в постели с гепатитом и не мог прийти. Мараньон действительно просил об этом?
— Не просил, а требовал. Это сегодня его дочь добилась больших успехов, а два года назад, когда приезжал ван Асперен, бедняжка выла, как девчонка в «Изгоняющем дьявола».
— И хорошо сделал, что отказал ему. Что он возомнил о себе?
— Он возомнил себя всесильным, как бог. Знаешь, как его прозвали? Хесус Всемогущий! Кстати, Мараньон своими интригами добился, чтобы мне заморозили бюджет на следующие два года. И при малейшей возможности он дискредитирует меня публично.
— Откуда же у тебя это приглашение?
— Использовал свои связи.
— Завтра ровно в восемь. Я обязательно пойду. Нет, подожди!
— В чем дело? Только не говори, что у тебя неотложное свидание!
— Я обещал Алисии встретить ее в аэропорту.
— Тогда забудь об этом. Я не хочу разрушать ваш союз.
— Ни за что. Я как-нибудь все улажу. Пошлю туда такси или попрошу кого-нибудь ее встретить. Даже взрыв атомной бомбы не помешает мне пойти на концерт.
— Если Томас окажется мошенником, мы выведем его на чистую воду — ты меня слышишь? Отправляйся на концерт и будь моими глазами, ушами и всеми остальными чувствами. Не пропусти ни одной подробности. Меня не интересует, чем этот тип занимался до сегодняшнего дня. А если он породил вместе с Бетховеном какого-нибудь ублюдка, мы сокрушим его и его покровителя, Хесуса Мараньона.
Даниэль молчал и с отсутствующим видом глядел в просторные окна за спиной у Дурана.
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем. Просто вспомнил, что некоторые эрудиты утверждают, будто бы где-то в Европе хранится полная рукопись Десятой симфонии Бетховена, ждущая своего часа.
Дуран воздержался от комментариев. Он просто улыбнулся — фальшиво и лицемерно, как умеют только очень изворотливые и развращенные политики, которым явно есть что скрывать.
Глава 4
В тот же день самолет «Эйр Франс», вылетевший из аэропорта Париж-Орли, доставил в аэропорт Мадрид Барахас князя Луи Пьера Туссена Баптиста Бонапарта, наследника французского престола и потомка Наполеона Бонапарта. Пятидесятипятилетний князь, маленький и нервный, как и его прославленный предок, на самом деле был прапраправнуком младшего брата Наполеона, Жерома, который между 1807 и 1813 годом был королем Вестфалии — созданного императором марионеточного государства на северо-западе Германии. Луи Пьер путешествовал в компании своей супруги и был приглашен Фондом друзей Наполеона, расположенным неподалеку от французского консульства, чтобы прочесть доклад о своем выдающемся предке. Доклад назывался «Маленький капрал» — по одному из прозвищ Бонапарта. Понимая, что возможность занять французский трон не более чем химера — его страна давно была республикой, к тому же на трон претендовали орлеанисты и Бурбоны, — князь умерил свою жажду власти и занялся местной политикой. В столице Корсики Аяччо, на родине семьи Бонапарт, Луи Пьер был знаменитостью и на ближайших выборах мог стать мэром, набравшим самое большое число голосов за всю беспокойную историю острова.
В настоящее время основным источником доходов князя была деятельность, связанная с его великим предком, вокруг которого по-прежнему кипели страсти: семинары, лекции, за которые князь брал не меньше шести тысяч евро, и, разумеется, книги о Наполеоне; одна из них, «Ад на Святой Елене», в течение нескольких недель входила в список бестселлеров, публикуемый «Фигаро литерер».
И хотя ни князь, ни его супруга не были заядлыми меломанами, оба намеревались использовать пребывание в Испании, чтобы по приглашению своей близкой подруги Софи Лучани, дочери Рональда Томаса от первого брака, завтра посетить единственный концерт для горстки избранных, которым ее отец будет дирижировать в доме Хесуса Мараньона.
Пройдя таможенный контроль и взяв багаж, Луи Пьер с супругой увидели, что Фонд прислал за ними человека, державшего в руках табличку с надписью «г. Бонапарт». Княжеская чета помахала ему, и мужчина поспешил к ним, чтобы помочь с чемоданами.