Сколько времени прошло, я не могла сказать, всё смешалось в одно суматошное и постоянно меняющееся пятно.
Отойдя в сторону я наблюдала за тем, как Ноя вытаскивают из машины и погружают в карету скорой помощи.
Беспокойство так не отступило, но ноющего ужаса уже не было. Я знала, что всё будет хорошо.
Руки всё так же дрожали и по телу растекался холод. И всё никак не получалось взять себя в руки.
- Среди присутствующих есть родственники пострадавшего? – громко спросил врач. – С нами может поехать один человек.
- Она его невеста, - ответил Серафим и я почувствовала лёгкий толчок в спину.
Я замерла, не зная, что ответить.
- Ну, же, девушка, - врач махнул рукой в сторону машины, - каждая секунда дорога.
- Не переживай, - подмигнул Серафим, - об этом никто не узнает. Я всё улажу.
Его лицо стало прежним, таким, как я его знала.
Коротко кивнув ему головой, я забралась в карету скорой помощи и села рядом с Ноем.
- Говорите с ним, нужно сохранить его в сознании до приезда в больницу. – машина тронулась с места, и пронзительная сирена вывела моё сознание из оцепенения. – Обычно голос близких людей помогает лучше всего.
Молодой мужчина в белом халате и маске суетился над Ноем и мимоходом задал мне несколько вопросов, а я сжала прохладные и липкие от крови пальцы руки Ноя.
- Ной, ты меня слышишь? – голос звучал так чуждо, так незнакомо, что самой было неприятно. – Я здесь, с тобой.
Я наклонилась вперёд и прижала его руку к своей щеке.
- Держись, ты обещал мне. Помнишь?
Еле заметно Ной кивнул головой. Приоткрытые глаза смотрели будто сквозь меня, медовые, удивительно тёплые и родные, полные сожаления и благодарности.
- Ты знаешь, Стас, угостил меня штруделем. Яблочным, - я улыбнулась, касаясь губами его холодных пальцев, пытаясь согреть, - никогда его не ела. Как поправишься, поедим его вместе? Хотя ты, наверное, пробовал его не один раз.
К горлу подкатывал горький ком, невыносимо было видеть его таким.
- Ты только держись, ладно? – я почувствовала, как его пальцы легонько сжали мои.
- Обещал… - хриплый шёпот и едва заметная улыбка, - мне есть…к кому возвращаться.
- Верно.
- Пока его состояние стабильное, - коротко проговорил врач, - яснее станет в больнице, после полного осмотра. – он посмотрел на Ноя и сжал губы.
Стало понятно, что мужчина не хотел говорить при нём, чтобы не пугать.
- Нора? – тихо позвал Ной. – Спасибо.
Я провела рукой по спутанным чёрным волосам.
- Всё будет хорошо, скажешь это потом, когда поправишься.
Я сидела в коридоре перед операционной, уткнувшись лбом в колени. На глаза наворачивались слёзы от чувства неопределённости, повисшего в воздухе.
Почему так долго? Разве врач не сказал, что состояние стабильно?
- Возьми, тебе нужно согреться. – услышав знакомый голос я подняла глаза и увидела Серафима, протягивавшего мне картонный стаканчик, из которого тонкой струйкой выплывал пар. – Он, конечно, не такой вкусный, как варит Ной, во всё же.
Я благодарно ему улыбнулась и протянула руку, чтобы взять у него из рук стаканчик. Взгляд невольно упал на собственную руку, испачканную кровью и сердце в груди отчаянно сжалось, возвращая тревогу и страх на своё законное место.
По щекам покатились горячие слёзы, а из груди вырвалось жалостное поскуливание, будто у раненного зверя.
- Ну, ну, - Серафим сел рядом со мной и приобняв за плечи стал мерно поглаживать меня по предплечью, - такая сильная. Всех нас на место поставила, а в самый последний момент расклеилась. Выпей, согрейся.
Я кивнула головой и вытерев тыльной стороной руки слёзы, взяла у него стаканчик с горячим кофе.
По рукам мгновенно потекли приятные, нежные волны тепла, заставив тяжело вздохнуть.
- Тебе тоже нужно отдохнуть, ночь была очень тяжёлой, ты держалась молодцом.
- Сейчас я не смогу расслабиться Серафим. Пока Ной там, пока я не знаю, как он…
- Знаю, - он кратко кивнул головой, - но вот что я тебе скажу: в сутки каждому жнецу смерти выдаётся список душ с подробным описанием обстоятельств их смертей. Ноя среди них не было. Ни у меня, ни у других жнецов. Этого достаточно, чтобы ты успокоилась? – он мягко улыбнулся. - Сегодня он не умрёт. И это твоя заслуга.
Его слова подействовали на меня будто успокоительное и немыслимая тяжесть, давившая на меня до этого постепенно стала сходить на нет. Я поднесла к губам стаканчик с уже немного остывшим кофе и сделала небольшой глоток.
- Да, ты прав, - улыбнулась я, - не такой вкусный, как у Ноя. – Но, Серафим…сегодня ты помог нам. Тебе ничего за это не будет?
- Будет, - он слегка нахмурился, - но что мне пара тройка неурочных, за жизнь лучшего друга?
- Ты так усердно отговаривал меня..
- Пойми меня правильно, Нора. – его голос тал серьёзным и холодным. – Я не один год имею дело с душами погибших людей. Самые страшные – это души, перенёсшие ДТП с летальным исходим, жертвы насилия и дети. С детьми сложнее всего. Для каждого ты должен побыть личным психологом, успокоить, убедить в том что так было суждено и это нужно принять.
- А что там, - я понизила тон, - после смерти?
Серафим замер.
- Я расскажу тебе об этом, когда придёт твой час. А пока, живи и радуйся каждому мгновению. Они по истине бесценны. И ещё, - он медлил, будто не решался произнести в слух то, что должен был, - то лицо, что ты видела… Так выглядят души тех, кто ушёл из жизни сам. Тебе ничего не грозит. Я не хотел тебя пугать, но если жнец теряет контроль над собой, истинный облик души вылезает наружу.
- А то, как ты выглядишь сейчас..
- Таким я был при жизни. Жнецам позволительно использовать любую внешность, чтобы душам погибших было комфортно переходить из одного мира в другой. Но, так как при жизни я был красавчиком, в смене лиц у меня нет необходимости.
Я горько рассмеялась. Только Серафим мог говорить о смерти так непринуждённо, переводя всё в шутку.
- Почему ты сделал это?.. Ну…
- Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Но, при других обстоятельствах.
Послышались приближающиеся шаги и через пару мгновений перед нами появился Стас. Выглядел он потрёпанным. Светлое пальто было испачкано пылью и кровью. А утомлённые плечи быстро поднимались о опускались от быстрого бега.
- Ещё не закончили?
Мы с Серафимом отрицательно помотали головой.
- Как же долго.
Повисла немая тишина. Каждый из нас погрузился в собственные мысли ожидая конца операции. Каждая минута, каждая секунда давила на меня, хоть и слова Серафима частично успокоили. Я должна сама убедиться, что его жизни больше ничего не угрожает.
- Вы родственники Абрамова Ноя? – мы все разом подскочили от неожиданного сбойного голоса.
Перед нами стояла женщина одетая в голубую форму для операционной. Она сняла маску и тепло нам улыбнулась, ожидая ответа на свой вопрос.
- Я его невеста, а это близкие друзья, - слова сами слетели с губ.
- Отлично, - кивнула женщина, - его жизни ничего не угрожает. Пара сломанных рёбер, небольшие повреждения внутренних органов. Но он оправится. Но меня крайне беспокоит его физическое истощение, на лицо сильные стрессы и недостаток сна. Воспользуемся временем, что он здесь, чтобы привести его в полный порядок.
- Спасибо вам большое, - на лице Серафима появилась широкая улыбка.
- Когда мы сможем его увидеть? – спросила я.
- Сейчас мы переведём его в палату. Пока он спит. Вы можете побыть с ним.
По щеке одиноко скатилась слеза, но в то самое мгновение я осознала, что в первые в жизни я плакала не от боли, а от самого настоящего счастья.
Глава 12. И в пасмурный день появляется солнце.
В палате слабо горел ночник, освещая помещение мягким, слегка оранжевым светом. Призрачную тишину нарушало лишь пиканье приборов, к которым был подключен Ной: сердцебиение, пульс…всё спокойно и размеренно, так, как и должно быть.