Иду за ним, попутно натягивая халат. Радуюсь, что подготовилась заранее, на мне есть белье и прокладка, ведь процесс пошел… Корчусь от легкой боли, это не остается незамеченным.
— Как ты? — спрашивает Матвей.
— В порядке…
— Вот, — он протягивает мой телефон. — У тебя тут нет пароля… Вбил в список контактов свой номер. Если что-то понадобится — звони. Или если просто…
— Я поняла: если захочу услышать тебя, то могу позвонить, — на мой ответ он кивнул, улыбаясь. — И ты больше не заберешь его?
— Нет.
— А может, тогда…
— Нет, Настя, не выпущу, если об этом. Я пошел.
Прислонилась лбом к двери, когда та закрылась за хозяином квартиры.
«Не веришь, значит, что не уйду… Но ты ведь сам постарался, и жизнь мою изменил: работы нет, жилья тоже — идти некуда, денег — сущие копейки» — вот только я проверяла тебя… Не хочу уходить.
Телефон брякнул, извещая о сообщении.
От Матвея: «только не злись» — гласило оно. Почему я должна злиться? И на что? Ничего не понимаю.
Приходит следом еще сообщение, опять от него, видимо сообразил, что я в ступоре: «загляни в контакты».
Захожу. И что вижу: в списке только его номер! Его!!! Он все удалил!!!
Звоню. Один гудок, второй, третий… сброс… Не берет трубку… Повторяю вызов — ничего. Ну, что за человек?! Швыряю телефон об стену со злости — тот разлетается вдребезги. Такая связь меня не устраивает.
А где-то в гостиной звучит музыка…
«Не молчи, скажи мне хоть пару слов,
И они нашу спасут любовь…» *(Д. Билан «Не молчи»)
Телефон. На экране светится: «Настя, ответь мне».
Отвечаю.
— Я же просил не злиться, — Матвей смеется в трубку. — Даже не дотянула до третьего звонка.
— Ты… Что все это значит? — не замечаю, как губы растягиваются в улыбке, но голосом никак не показываю.
— Насть, это твой новый телефон. Ты же разбила старый…
— Зачем удалил контакты?
— В этом телефоне они сохранены, за исключением некоторых.
— То есть все-таки удалил?
— За ненадобностью: тех, с кем никогда говорить больше не будешь.
Его наглость удивляет.
— Откуда тебе знать: какие из них нужны, а какие нет?
— Проверил всех и каждого. У тебя там много мусора было…
— Матвей…
— До вечера. Пароль от WI-FI в заметках сохранен. Не скучай.
И отключился.
Вот как это понимать? Он ведет себя, как… мой… Как будто мой!
Хочу перезвонить и спросить обо всем, но торможу себя. Это иллюзия. Ничего нет. Между нами только договор и тот на словах. Все. Точка. Не тешь себя надеждами, дура! Хищник лишь играет со своей добычей. Манит к себе, чтобы потом выпить досуха. А в итоге выбросит…
Снова злюсь, но телефон уже не собираюсь разбивать.
И постоянно задаю себе один и тот же вопрос: «как я отношусь к нему?». Но мое мнение настолько двоякое, что теряюсь. Одна часть меня прониклась к нему самыми светлыми чувствами и удивлена той скорости, с которой смогла влюбиться; другая — не согласна с положением пленницы, ситуации в целом и хочет бежать, бежать без оглядки… Никогда не видеть этих зеленых глаз, что пустили корни в моем сердце, не слышать глубокий бархатный голос, поселившийся в мыслях, не чувствовать ласкающих с нежностью губ, и рук, дарящих наслаждение… Или бежать, но навстречу, в сжигающие объятия, тонуть в бездне ощущений…
Ведь ненависти во мне нет ни грамма…
Это противоречие разрывает меня. Я запуталась.
Захожу в раздел контакты, чтобы переименовать: «Настя, ответь мне»…
Матвей
Ее длинные волосы раскидались по подушке. В руке сжимает телефон, словно ждет звонка, хотя за весь день не позвонила и ни одного сообщения не отправила.
Я порывался несколько раз набрать заветные цифры, хотелось услышать ставший родным голос… Скучал по ней… Все это лишь в моих мыслях. И обязательно сделаю так, чтобы она думала обо мне.
Легким касанием руки, бужу Настю. Время всего восемь вечера. На столике лежат обезболивающие таблетки и, видимо, день выдался не самым хорошим.
Она ворочается, вздыхает, сладко потягивается и сосредоточенно смотрит, поймав мой говорящий и горящий взгляд. Я хочу ее, но несколько дней в состоянии потерпеть, не приставая с другого рода ласками и только в отношении меня. Нужна взаимность во всех ее проявлениях.
— Привет, — шепчет.
— Привет, — наклоняюсь, взять свой поцелуй, этого у меня никто не отнимет.
У нее вырывается тихий стон, когда проникаю языком внутрь. Руками зарывается в мои волосы и притягивает сильнее. Если она не остановится, плюну на все условности, что я крови не видел…