Внезапно Питер вздрогнул и Мариам тоже. Из коридора послышался голос:
— А! Так это одна из твоих подружек!..
На пороге стояла Глэдис, неподвижно глядя на них и судорожно сжимая кулачки; казалось, она остолбенела от гнева.
— Так это одна из твоих красных любовниц, одна из ваших национализированных женщин! — Глэдис топнула ножкой. — Встать, девка! Встать, потаскуха!
Окаменев от изумления, Мариам продолжала стоять на коленях. Глэдис бросилась на неё, вцепилась руками в её густые черные волосы и так рванула, что Мариам упала ничком на пол.
— Я научу тебя свободной любви! — визжала Глэдис. — Я покажу тебе, как заводить шашни с моим мужем!
Она таскала Мариам за волосы, пинала её ногами и царапала, пока, наконец, не вмешались шпики, спасая жизнь девушке.
По правде сказать, Глэдис ещё до замужества знала о постыдном прошлом Питера. Ей все рассказал Гаффи, о чём она и сообщила Питеру; и много-много раз она тыкала этим прошлым ему в глаза. Но при виде одной из «национализированных» женщин Глэдис прямо обезумела от ярости, и прошло не меньше недели, пока в семье Гаджей снова водворился мир.
Между тем на беднягу Питера так и сыпались шишки — и дома и на службе. Подготовили к отправке первый эшелон красных, и чуть ли не каждый красный, которого Питеру раньше приходилось знать, донимал его, изводил, стараясь добраться до его совести. С этим поездом отправлялся двоюродный брат Сэди Тодд, родившийся в Англии, и дровосек-финн, с которым Питер познакомился в союзе Индустриальных рабочих мира, и рабочий-чех с табачной фабрики, у которого Питер не раз обедал, и наконец Майкл Дабин, молодой еврей, просидевший с ним полмесяца в тюрьме и ставший одной из жертв зверского избиения.
Майкл без конца хныкал и причитал; у него оставалась в Америке женами трое малюток, и он жаловался, что при обыске шпики украли все его сбережения — двести или триста долларов. Питер, конечно, твердил своё — он, мол, ничем не может ему помочь. Ведь Дабин красный и вдобавок иностранец — и подлежит высылке. Когда высылаемых сажали в вагоны, жена Дабина и ещё с полсотни женщин ринулись к поезду, крича и ломая руки; они пытались прорваться сквозь цепь охранников, чтобы обнять своих близких. Полисмены отбрасывали их назад, колотя дубинками по животу, но, несмотря на удары, истеричная миссис Дабин ухитрилась прорваться и бросилась под колёса поезда; её едва успели оттащить и спасти от гибели. Разумеется, такого рода сцены производили тяжёлое впечатление на публику. Гаффи поспешил созвать редакторов всех газет и заключил с ними джентльменское соглашение, что они не будут печатать никаких подробностей о высылке красных,
§ 84
По всей. стране неслись на восток красные поезда, нагруженные членами ИРМ, коммунистами, пацифистами, анархистами и ещё множеством разновидностей большевиков. Всех их погрузили на пароход и отправили в Россию. Пароход этот называли «Красным ковчегом», и красные ораторы подняли ужасный шум, а какой-то красный священник сравнил «Красный ковчег» с «Мейфлауэром[7]»! Вдобавок один красный чиновник в Вашингтоне бурно заявил протест и отменил кучу приказов о высылке, в том числе и несколько приказов, подготовленных Питером. Это испортило много крови Питеру и его жене, а тут ещё стряслась новая беда — Питер попал в конфузную историю.
В Американском городе должен был состояться массовый митинг «розовых», выражавших протест против высылок. Гаффи сказал, что, по всей вероятности, митинг будет разогнан, и Питер должен на нём присутствовать, чтобы указать «шпикам» на красных. Этой операцией руководил полицейский сыщик по имени Гаррити, стоявший во главе группы так называемых «бомбистов», он был не слишком опытен и нередко обращался за советом к Питеру. Теперь на него возложили ответственность за весь митинг, и он попросил Питера подняться вместе с ним на трибуну. Питер согласился. Аудитория была огромная, и негодование красных, накопившееся за много месяцев, бурно прорвалось наружу. Некоторые из ораторов были хорошо одеты и имели весьма почтенный вид, — ну, как их отличить от природных хозяев страны? А между тем они поднимались на трибуну и произносили самые крамольные речи, ругая правительство, протестуя против блокады, объявленной России, восхваляли русское большевистское правительство, заявляя, что люди, отправленные в «Советском ковчеге» — сущие счастливцы, — ведь они вырвались из страны тирании и попадут в страну свободы.
7
Название корабля, на котором прибыли в Северную Америку нереселенцы-пуритане в 1620 году.