— Думаю, не меньше двухсот долларов, — сказал он.
— Ладно, — ответил Мак-Гивни, — ты их получишь.
Тут Питер понял, что промахнулся. Какого же дурака он свалял! И почему у него не хватило смелости запросить пятьсот долларов? Он даже мог бы попросить тысячу и обеспечить себя до конца своих дней!
— Ну, говори, — сказал Мак-Гивни, — кто же он? Питер сделал ещё одно усилие и призвал на помощь всё своё мужество.
— Прежде всего я хочу знать, когда вы мне заплатите?
— Господи боже мой! — воскликнул Мак-Гивни. — Выкладывай всё, что знаешь, и будь спокоен, ты получишь деньги. Что же ты принимаешь нас за каких-нибудь мелких жуликов?
— Конечно нет, — отвечал Питер. — Но ведь вы знаете, что мистер Гаффи обошелся со мной довольно круто. До сих пор я ещё не владею кистью руки.
— Это потому, что он хотел у тебя вырвать признание, — сказал Мак-Гивни. — Он принимал тебя за одного из этих динамитчиков, — есть из-за чего на него злиться. Назови мне фамилию шпиона, и я позабочусь, чтобы ты получил награду.
Но Питер не соглашался. Он побаивался этого человека с крысиным лицом и, хотя сердце у него усиленно билось, не уступил ни на йоту.
— Покажите мне эти деньги, — твердил он свое.
— Чёрт подери, да за кого ты меня принимаешь? — вспылил сыщик. — Ты что же думаешь, я выложу тебе две сотни, ты назовёшь мне вымышленную фамилию и дашь стрекача?
— Я не сделаю этого! — воскликнул Питер.
— Почем знать?
— Я же хочу и дальше для вас работать.
— Конечно, и мы хотим, чтобы ты у нас работал. Надеемся, ты разузнаешь для нас ещё немало, и увидишь, что мы не обманываем тех, кто для нас работает, — иначе нам ничего не удалось бы узнать. Ассигновали целый миллион долларов, чтобы привести на виселицу эту губеровскую компанию, и если ты внесёшь свою лепту, то в своё время получишь причитающуюся тебе долю, будь спокоен.
В его словах звучала такая убежденность, что Питер готов был ему поверить. Но всю свою жизнь Питер наблюдал, как люди торгуются и как один жулик старается перехитрить другого, и, когда надо было раздобыть деньги, Питер становился, похож на бульдога, который вцепился другой собаке в морду, и ему нет дела, что испытывает его жертва — восхищается им или ненавидит его.
— В своё время? — спросил Питер. — Что это значит?
— Боже праведный! — с отвращением бросил Мак-Гивни.
— Но ведь я хочу знать, — настаивал Питер, — как только я назову вам фамилию или когда вы проверите, на самом деле он шпион или нет?
Они сцепились, как два разъярённых бульдога, грызли друг друга и всё свирепели. Но Питер не сдавался. Мак-Гивни даже намекнул, что если могущественный Транспортный трест уже два раза сажал Питера в «яму», то почему бы ему не сделать этого и в третий раз? Питер похолодел от ужаса, но всё же не выпустил из своей пасти морды Мак-Гивни.
— Ну, ладно, — сдался, наконец, человек с крысиным лицом. Он сказал это презрительным тоном, видно было, что Питер до смерти ему надоел, но это ничуть не задело Питера.
— Хорошо, на этот раз уж я рискну, — и он вытащил из кармана пачку денег — купюрами по двадцать долларов, — отсчитал десять бумажек. Питер увидел, что в пачке осталось ещё довольно много, и понял, что слишком мало запросил у Мак-Гивни, тот был готов заплатить гораздо больше; сердце у него так и упало, но в следующий миг оно закричало от радости — уж такая странная вещь человеческое сердце!
§ 21
Мак-Гивни положил деньги на кровать.
— Вот они, — сказал он, — если ты назовёшь мне фамилию шпиона, можешь их забирать. Но советую тебе пока что их не тратить, потому что если окажется, что ты ошибся, то, ей-богу, Эд Гаффи вывернет тебе обе руки.
Но Питер этого совершенно не боялся.
— Я твердо знаю, кто шпионит.
— Ну, так кто же это?
— Джек Иббетс.
— Дьявол! Да не может быть! — воскликнул Мак-Гивни и недоверчиво поглядел на него.
— Джек Иббетс, один из ночных тюремных надзирателей.
— Я знаю его, — отозвался сыщик. — Но откуда ты это взял?
— Он двоюродный брат сестер Тодд.
— А кто такие сестры Тодд?
— Дженни Тодд — моя девочка, — ответил Питер.
— Девочка! — изумился тот и пристально посмотрел на Питера, и лицо у него расплылось в улыбке. — Однако ты сумел обзавестись девочкой за две недели? Да я и не знал, что ты на такое способен!
Это был довольно сомнительный комплимент, но Питер улыбнулся не менее широко в ответ, показав свои кривые зубы.
— Да, я обзавёлся, — сказал он, — и она сразу же проболталась, что Иббетс её двоюродный брат. А потом испугалась, потому что адвокат Эндрюс заставил её и её сестру поклясться, что они никому об этом не скажут. Вот видите, нет никакого сомнения, что это именно он шпионит для них.