«Принял. Продолжать движение».
«Навал, Ирис: есть продолжать движение. Конец связи».
«Навал, Тур: план. Конец связи».
«Конец связи».
Слишком всё просто выходило. Дело завершилось лишь парой выстрелов из пулемёта броневика ПАНа, да бестолковой очереди из бортовой пушки вертолёта. Если не принимать во внимание невезение вражеского гранатомётчика.
Выходя на маршрут, Вадим не мог избавиться от странного напряжения. В бою он был уже не раз. Тогда всё было ясным: позиции наших подразделений, позиции врагов, огневые точки. Всё, как в хорошем романе, имело завязку и развязку. Но не в этот раз. Сиверцев не был склонен поддаваться предчувствиям. Небольшой анализ фактов, голый, едва ли не математический расчёт. Он не предвещал ничего хорошего.
Автомобиль слишком велик, как для того «пакета», который был установлен бандитами на мосту. Можно было обойтись и старой легковушкой. Гранатомётчик был слишком высоко на склоне горы. С такого расстояния он вряд ли смог попасть ракетой в какую–либо движущуюся цель на дороге внизу. Триста метров — слишком далеко. Да и забираться на такую верхотуру с тяжёлым вооружением было нелепым поступком, когда внизу у дороги было полно мест, где можно было надёжно укрыться и вести огонь в упор, метров с двадцати. Ко всему этому добавить не сдетонировавший под мостом заряд. Можно же было установить дистанционный детонатор и активировать его, когда там была пара сапёров. Потеря чувствительная для «Ириса». Автомобиль также был не заминирован… Всё выглядело слишком просто. Вадим был уверен, что гранатомётчик охотился именно на него, на его вертолёт.
Больше было похоже только на завязку. Развитие же сюжета могло быть неожиданным. За прогноз событий не стоило и браться. Эпилог — куда кривая выведет.
Топлива в баках оставалось ещё минут на 45 полёта. Двадцать минут на работу, остальное время на возврат на «точку».
7:23 утра
Короткая очередь с медленным темпом легла точно между бегущими. Вспышек не было видно. Дымные одуванчики, полупрозрачными коконами повисли над дорогой. До удара фугасок через дорогу перебегали три человека, после — только один, и то, заметно прихрамывая, и отчаянно балансируя автоматом в правой руке.
«Допрыгались, козлы,» — злорадно процедил Вадим, переводя вертолёт в набор скорости.
«С кем воюешь?» — без позывных спросил ПАН.
«Навал, я — 233‑й: атаковал цели перед Пятым контролем. Есть поражение!» «233‑й, Навал: тебя понял. Предельное внимание. В посёлке милиция за
вязала бой с неизвестными. Нападение на отделение милиции».
«Разрешите разведку Пятого контроля?»
«Разрешаю. Совместно с ПАН».
«Навал, Ирис: есть совместно с ПАН»
«Навал, 233‑й: есть! Выполняю».
«Конец связи, 233‑й».
«Конец связи».
Ка‑50 на большой скорости прошёл над Пятым контролем. Дым от разрывов ветром уже сволокло в сторону. На дороге лежало два тела. Одно было невероятным образом перекручено в поясе. Второй, как заметил, Вадим был жив, но тяжело ранен. Он заметил, как лежащий человек, ёрзая спиной по асфальту, поднял автомат и направил его в сторону вертолёта. Стрелял ли он, или только пытался — этого Вадим не успел заметить. Немного в стороне, за Пятым контролем, он сделал правый боевой разворот и снова пошёл к колонне. С высоты, набранной за разворот, он видел конвой. ПАН в этот раз не остановил движение, и бронетехника с автомобилями на малой скорости продолжала движение. Броневик ПАНа, десантом на броне вырвался вперёд.
Пролетая в стороне от Контроля, Вадим посмотрел на дорогу. Раненый пытался сползти с покрытия, но это у него плохо получалось, и все его попытки были лишь безобразной агонией. Тратить на него снаряды не стоило. Выживет — фээсбэшники живьём шкуру снимут. Но, это если не прикончат бойцы ПАНа, или попросту не переедут колёсами БТР.
«Комод», лихо нёсся по трассе, часто вывешивая на ухабах едва ли не половину своих колёс. Мощная машина тяжело падала обратно на асфальт, выбивая из него густые клубы пыли. На такой скорости ПАН будет у Пятого контроля минут за пять–семь. Надо было его прикрыть. Бойцы конвоя спешились и продолжали движение, прикрываясь бронёй и бортами автомобилей. Колонна, окутанная дизельной гарью, продолжала движение. Медленно, но уверенно.
Контроль Пятый был отмечен на карте между двумя мостами, перекинутыми над извивающейся речкой. Ущелье здесь заметно расширялось, а его глубина, от дорожной отметки, была не больше тридцати метров. Берега реки были более пологими, как и склоны гор, обступивших ущелье. Отсюда уже прекрасно была видна Красная Поляна. День уже залил солнечным светом местность, смягчив тени на Восточных склонах гор и растопив ночной сумрак без остатка.