Вадим же серьёзно рассматривал эту проблему в пользу переселения в «житлуху». В отряде он был ровно две недели из подписанной командировки в 100 дней. Перед выпуском из училища он писал рапорт по поводу своей личной жизни. Командование училища прознало о его проблемах с особой, с которой он встречался почти полных два года. Хороша была девица. Одна из завидных невест города. Из обеспеченной семьи, самоуверенная, красивая, ладная да статная. Но, как говорится, Маша, да не наша. У неё оказались иные планы на дальнейшую жизнь, которую она, следуя методичным увещеваниям родителей, родственников и сонма подружек, не хотела разменивать на скитания по гарнизонам в поисках непрактичной романтики. Ему об этом было сказано после выпускных экзаменов. Горько было, обидно, но не настолько трагично, как казалось другим. Оставалось небо. Иного смысла в своей жизни он не видел. Был написан рапорт, к нему был добавлен другой, где он просил дать ему «100 дней».
Психолог училища, он же замполит, вызвав к себе на беседу по поводу этих рапортов, со всей тонкостью опытного психолога прямо спросил, а не является ли второй рапорт попыткой решить проблему первого? Ну, мол, часто молодые мужчины, чьё самолюбие уязвлено женским отказом, ищут способа «законно» нарваться на пулю. И «100 дневная командировка» в зону боевых действий может быть хорошим способом, чтобы решить эту проблему. На что получил такой же по прямоте ответ: нет, не является.
В своём решении отбыть на войну Вадим руководствовался меньше всего чувствами. Он видел в своих мотивах больше рационального, чем замполит училища. Основная специализация, которую получали выпускники училища — это пилот Ми‑8. Машину он знал превосходно! Был не лучшим, но и не худшим. Преподаватели и инструктора характеризовали его как хорошего пилота, предпочитающего академическое пилотирование. Разворот «блинчиком», запас высоты, запас мощности, «тише едешь — дальше будешь». План полёта — что твоя партитура и не переврать ни единой ноты. Война же могла позволить приобрести бесценный ненормативный опыт пилотирования. А это уже мастерство высшей пробы, когда досконально знаешь не только машину, но и самого себя.
Полёты по струнке и по буквам многочисленных инструкций исполнялись лишь ради одной цели — окончить училище, не попав под списание по «неудам» от инструкторов. Видел он такие примеры. Полно.
Всё изменилось, когда было предложено переквалифицироваться на «чёрную акулу». В начале 4‑го курса была пригнана пара Ка‑50. Он сразу согласился! А как иначе? За весь предыдущий период обучения он не выполнил ни одного самостоятельно полёта. В Ми‑8 это невозможно! Место «правака», постоянно занятое строгим инструктором, тяжело давило на психику. Да, и в дальнейшем в качестве того же «правака», второго пилота, можно было кататься годы. Ка‑50 же был вертолётом для самостоятельных людей. Одноместный вертолёт нетрадиционной компоновки НВ. Вот она, свобода для человека безмерно влюблённого в небо и вертолёты!
С вертолётами прибыл и инструктор. Правда, первого полёта пришлось ждать долго, сминая плохо скрываемым раздражением месяцы отработки эволюций в кабине, запусков и «остановов». Если для Ми‑8, для их предварительного освоения использовался тренажёр, то с Ка‑50 такой возможности не было. Были два вертолёта, один инструктор и четверо отобранных кандидатов.
После Чеченской кампании Министерство вооружённых сил России решило закупить больше этих машин. Но из–за отсутствия института подготовки пилотов на эту уникальную машину, внедрение этих машин в лётные подразделения Армейской авиации, и их освоение на местах шло весьма неспешно. Опытные пилоты предпочитали «классику» с рулевым винтом. С опытом в личности пилота закрепляется некий скрытый стержень безопасности, как себя, так и вверенной машины. Ну, кто, имея за плечами пару тысяч часов налёта на «тандеме» или в «парке» решится на одиночество одноместной машины, основную часть ПП выполняющей на ПМВ? Как можно отказаться от страховки, когда вдруг–что случись, управление возьмёт на себя оператор из нижней кабины, или второй пилот, плечо которого надёжно присутствует справа? А тебе, на твоё безрассудное решение лишь многозначительно покрутят у виска, да одарят снисходительным взглядом. Вот, пожалуй, и всё напутствие для будущего пилота Ка‑50.