— Не могу. Извини, старшина. — Офицер собирался нырнуть обратно в люк, но Балан схватил его за ворот.
— Ты чего, охренел ваще, старшина?! Припух?
В нос Балану ткнулся пистолет.
— Пусти, урод!
— Сделай, что прошу, летёха. Не будет никакой помощи. В Поляне бой со страшной силой! Там и без нас сейчас жарко. Он отпустил офицера и зачем–то отряхнул руки.
— Да гонишь ты! — Видно было, что лейтенант испугался.
— Если бы не прятал голову в коробочке, видел бы сам. Связь–то есть?
— Не…
— Ну, вообще жопа, — покачал головой старшина. — Ну, тогда прикрой, пока я по полю побегаю, посмотрю, кто живой ещё.
— Не могу, старшина. У меня стрелок слепой. В прицел ничего не видно. Или разбило взрывом или засрало.
— Так, какого ж … ты сидишь?! Вылезай и смотри! Сел жопой на яйца и греет.
— Иди ты знаешь куда!..
— Знаю. Тебя этим адресам в училище учили.
— Пошёл ты!!!
— Да пойду я, пойду!.. Слушай, офицерик, давай я посмотрю на твои прицелы. Лейтенант покачал головой и покрутил пальцем у виска.
— Больной?
— Нет, пока здоров… Так что? Я смотрю, и если всё пучком — ты делаешь то, что говорю…
— Я с трупами не договариваюсь, — проворчал офицер. — Хрен с тобой, лезь!
Балан тренированно заскочил на броню. Секунд через десять по броне чаще стали звенеть пули. Лейтенант старался осмотреться через триплексы, но кроме скал ничего не видел. Назойливый старшина сунул голову ему в люк. — Порядок, командир! Пылью засрало. И омыватель разбит. Дай, тряпку — протру. Потом воевать будем.
— У меня панорамник разнесло…
— А что твои котята: воевать, а они слепые! Запасной есть? Могу поменять. Лейтенанту стало стыдно.
— Какого хрена? Сам справлюсь. На орден запрыгиваешь?
Он вытянул руки из люка и стал снимать смятый защитный колпак с прицела, когда над головой, очень низко, обдавая сладким угаром от сгоревшего керосина, прошла пара Ми‑24.
— А вот и помощь! — заорал он. — А ты говорил, старшина…
Балан его не слышал. Протерев прицелы на башне БМП, он скатился на землю к своим бойцам. Его лицо исказила гримаса боли. Пуля ударила по правой кисти, распоров ладонь.
— Чего там, старшина? — Гусь зубами рвал индивидуальный пакет с зелёным мотком бинта.
— Всё хорошо, боец. Затяни мне руку покрепче, и сидите тут тихо под днищем. Я двину, посмотрю: что, да как? Отработают «крокодилы» и побегу.
— Я с тобой, командир…
— Чур, потом маме не жаловаться.
— Не вопрос!
Они коротко пожали друг другу плечи, и тут же пригнулись, когда залп эрэсов ударил по горе практически над ними. Грохот обвала и рокот взрыва заглушил вой вертолётных турбин.
— Это «вергеевцы». Не ссыте, пацаны! Будем жить.
8:19 утра
— Вот так будет лучше, — одобрительно похлопал по плечу Вадима Кузьмич, закончив перевязку.
Врач был, как и все остальные офицеры отряда одет для боевого выхода: разгрузка, утрамбованная автоматными рожками и гранатами. Подле него стояла раскрытая большая сумка со всем необходимым для оказания первой помощи. Рядом автомат со спаренным магазином.
— Пока побегаешь так, а когда вернусь с Поляны, повытаскиваю остальные осколки. Ничего страшного. Раны пустяковые. Планшетка отстояла тебя.
Вадим встал со стула и прошёлся, пробуя, не туго ли наложена повязка, не мешает ли она ходить. Всё было отлично. Боли не было. Разве что немного саднило.
В кабинет врача вошёл заместитель начальника штаба капитан Евстегнеев.
— Ну, как, летун? Жив?
— Что мне будет? — отмахнулся Вадим. — Как моя «акула»?
— Дождись техников. Они сейчас колдуют над твоей рыбкой. — Кузьмич, товарищ майор. Я за Вами. Самойлов требует Вас на свой борт. Они уже запустились. Поторопитесь, пожалуйста.
— Минутку, — ответил врач, запуская свои невероятно огромные руки в свою сумку. — Сейчас уколю лейтенанта, и в добрый путь…
— Не лейтенанта, а старшего лейтенанта, — вставил Евстегнеев, подмигивая Сиверцеву. — С сегодняшнего утра, старшего лейтенанта.
–
Ничего не знаю, — бросил врач, спуская из шприца воздух. — Я не пил за звёздочки. У меня новые звания только после промывки имеют значения. Так что, лейтенант, давай свой зад…
— Может в руку, доктор?
— В зад, товарищ раненый — значит в зад. Оголяй «пятую точку». Ну!.. Видишь на иглу уже инфекция начинает моститься. И некогда мне. Пора на работу. Пришлось подчиниться.
— Да, не напрягайся так! Вот и всё… Будь здоров! Резко распахнув дверь, в кабинет влетел авиатехник Легендарный.