Аргументация, как правило, вообще не приводится.
Соответствие реальности постмодерниста не интересует в принципе, он создаёт эпоху «постправды» и «новой нормальности». Лишь бы враньё было «впечатляющим». Консциентальное оружие чаще всего строит своё воздействие на впечатлениях, его результат – шок. В информационно-психоделической войне важнее всего ошарашить, а потом закрепить ужас формированием устойчивого эстетического отвращения.
Когда враги в гражданской войне передают следующим поколениям эстафету вражды и ненависти, то зафиксированный в документах конец гражданской войны в декабре 1920 года – это лишь начало следующего этапа. И в 1991 году состоялся совершенно недвусмысленный реванш и сделали этот реваншистский возврат власти именно бюрократические кланы. 70 лет для диалектико-материалистического анализа истории – это не такой интервал времени, чтобы мы могли надеяться на смену социально-экономической формации. Срок меньше столетия – это пока что не тот интервал времени, чтобы социально-экономическая формация могла полностью уступить место иной ОЭФ.
Поэтому вопрос о том, завершилась ли гражданская война – это вопрос о критериях и логических объёмах понятий «война» и «гражданская война».
Строго логически говоря – гражданская война заканчивается с исчезновением сторонников известного мировоззрения, практического мироотношения – то есть с исчезновением непримиримых врагов.
Как могут затягиваться периоды модернизации (запаздывать, тормозиться, ходить по кругу), так могут затягиваться и гражданские войны (если рассматривать их не как боевые действия), никакие критерии не требуют запретить использование термина «гражданская война» в рамках понятия «информационная война». «Информационная гражданская война» – это важный предмет исторических исследований. Но они не начинались.
Почему именно наша гражданская война так долго не может завершиться – это вопрос может найти свой ответ в рассмотрении особенностей мироотношения вообще и отношения восточных славян ко ВРЕМЕНИ, к темпоральности – в особенности.
Это – проблема участия в прогрессе человечества группы народов, которые определены как восточные славяне. Их место в рационалистических новациях Западной Европы и особенности вестернизации в нашей цивилизации – одна из причин затянувшейся гражданской войны.
Английская и Французская революция предшествовали революциям 1905-1917 года в России. На исторической дистанции видны совершенно закономерные объективные исторические процессы. Социально-экономические детерминанты Английской, Французской и Русской революции, как и детерминанты Английского, континентального и Русского Просвещения позволяют рассматривать все эти попытки создавать Новую Социальную Реальность по ПРОЕКТУ как звенья одной логики внедрения проектирующего отношения к социальным преобразованиям и сопротивлению им. Но в консциентальной войне не нужен процесс познания, при применении конциентального оружия используется понимание того, что у 90% населения научного мировоззрения нет вообще, им дают образы, имиджи, впечатления, оценки. Оценки навязываются чаще всего именно морально – эстетические. Враг – мерзок, безобразен, он моральный урод, дико безнравственная тварь, сгусток всего низменного и отвратительного.
Врага не должно быть жалко.
Месть и мстительность с обеих сторон, идеи «исторического возмездия», «реализации исторической справедливости» – закономерные и симметричные, устойчиво проявляющие себя в истории практики, идеологемы, программы и вектор усилий.
Эта особенность названа здесь «практика сокровенной сатисфакции».
Поэтому о практике сокровенной сатисфакции в истории восточных славян и особенностях глобальных прогнозов на первую половину 21 века можно говорить, как о результате исторической инерции.
Конечно, национальные особенности мстительности и возмездия – как проблема повседневности тоже существует. Но масштаб морально-нравственного мироотношения может меняться – для метода рассмотрения – практика сатисфакции есть как на микро-уровне, так и на макро-уровне; то есть при этом практика сатисфакции присуща как отдельной личности, так и многомилионному народу.
В эпоху глобализации эта практика касается, прежде всего, субъектов мировой экономики. Средства связи быстро совершенствуются, средства контроля и слежки тоже. А вот улетать с планеты Земля ещё пока некуда. Следовательно, неизбежны несколько десятилетий при которых законы жизни в обществе будут очень сильно напоминать мир Средних веков: все всех знают. "Большая деревня". Нет земли без господина.