Все всем надоели и благонравно демонстрируют изображение неподдельной любви к ближним и дальним. А по ночам, засучив рукава, одни готовятся к кровавой вендетте, другие создают опричнину, тайный сыск, инквизицию, слежку за вольнодумцами, оборудование для Торквемады и его подручных. И вот тут скажутся национальные особенности.
Моральный пафос при этом гарантирован тоже тотально.
Поэтому прошу читателя принимать моральный пафос отдельных страниц как моральный пафос страниц, но не автора.
Можно разбудить фантазию и думать, что итальянцы будут создавать компьютерные игрушки в "Кровавую вендетту". У них пар жажды кровной мести уже давно выкипел.
Иное дело восточные славяне. Здесь минимум один процент населения спит и видит ответы на великие вопросы 19 века: "Что делать?" и "Кто виноват?". И по-герценовски, и по-ленински.
Потому, что долготерпение растягивается на столетия.
Социологически картинка пёстрая.
Виновником распада СССР одни считают Америку (США), иные – олигархов типа Березовского, Гусинского. Реже – оставшихся тут, а не уехавших туда – тут уже напишем с маленькой буквы как имена нарицательные – абрамовичей, ахметовых (из УССР), дерипасок. Реже винят партаппарат, который плавно превратился в госаппарат и олигархат. Кое-кто присматривается к «деловым людям» своего города с мечтой стать чиновником и ободрать как липку бизнесмена
Это – смысл малодушной мечты малограмотной «черни».
Но не меньше малодушия было и у наследников духа «белой кости и голубой крови». «Новая поэзия» СССР содержит образы «человека-травы», который восстал против господ в слепоте и ненависти просто потому, что слепота и ненависть – это его атрибутивные качества. «Человека траву» надо бы косить, кушать его, питаться его соками, а он претендует стать кем-то? Так мировоззрение «аристократов» отказывает в статусе человека «черни», «быдлу», «скотам».
Многие из этих горе-аристократов не знают, что простой народ тоже давно отказал им в статусе людей. Эпоха Разина и Пугачёва оставила весьма симптоматическую память: одного из пойманных атаманов восставших спрашивают:
«– Неужели вы надеялись вашим войском деревенским столицу империи Санкт-Петербург штурмом взять?
– Нам не столицу царскую брать надо, а то, чтобы вашего козлячьего дворянского отродья на нашей земле отродясь не водилось!»
Думается, что отказ в статусе человека классовому врагу здесь очевиден. Кто-то хранит и передаёт в будущее эту ненависть, этот отказ в статусе людей своим классовым врагам.
Где и как, в какой эмиграции хранят себя силы «низов», «идеологи простонародья», «красные», «коммунисты»?
Под распадом СССР публицисты подразумевают чаще то, что потеряли там и тогда конкретные социальные группы или даже каждый лично, чем ту страну, которая декларировала намерение реализовать социальный проект под названием "научный коммунизм". Если бы была преданность именно к этому социальному проекту или комсомолу, то кто мешает уехать навсегда в Китай, где В.И. Ульянова-Ленина переиздают и комсомол как комсомол. Ведь в научном коммунизме раса и род не имеют значения. Ан нет, многие «члены партии коммунистов» предпочитают жить в столицах России, но не подарить всю свою жизнь строительству коммунизма с китайской спецификой.
Конечно, кроме бегства в Китай и прозябания в местном абсурде есть шанс уйти на Запад, если хватит сил, если Запад примет. Но в том – то и дело, что уже ушли, почти все, кто хотел и мог. Остальные живут с памятью обид на обидчиков.
И практика трансляции завещания внукам не будет содержать ничего из социальных проектов или рациональных советов. Рационализм, разумность в практике сокровенной сатисфакции не обязательны.
Особенности национальной мстительности у восточных славян заключаются в том, что – по контрасту с западом – она идет не публично, а сокровенно, потаённо. На Западе срок давности снижает её напряжение, а у восточных славян наоборот "ярость благородная" тем более будет свирепствовать лютым неистовством, чем долее должок кое-кто "приховывал", "припрятывал", замалчивал. Здесь закономерность просматривается в выражении, которое формулируется через слова "сторица" и "стократно". «Стократное воздаяние сторицей» – это формула практики сокровенной сатисфакции. Эта особенность обусловлена тысячелетней традицией передавать детям и внукам как главное и тайное завещание ориентиры ненависти и любви. Разумеется, дети и внуки частенько вестернизируются.
Но это не значит, что жажда стократного воздаяния сторицей исчезнет, нет, нет, её просто переименуют в импортные словечки, ну – например назовут «длинным дедлайном дуболомства», или «трансцендентной жаждой черепно-мозговой лоботомии», или «Постановка на счётчик с геометрической прогрессией без ограничения по срокам начисления процентов».