При обсуждении 2-го пункта постепенно нарастала тяжелая атмосфера озлобления.
С докладом и зажигательной речью выступил тов[арищ] Стернин, приблизительно в следующих словах:
“В течение последних двух недель происходит нечто ужасное: белогвардейцы – юнкера, офицеры и т[ому] под[обные] господа обнахалились до издевательства. На тихом Дону получил преступную пулю рабочий балтиец. Но рабочие сейчас безоружны и не могут ответить тем же.
Со словом выступил т[оварищ] Николаенко: «Товарищи, сделаем подлецам месть. Настанет и с ними расправа! Говорят, что наша похоронная манифестация не обойдется без крови. Надо выяснить, есть ли у нас силенка и «угощения»… Медовщиков звал к мирной демонстрации, говоря, что «убитый, на войне защищал ту проклятую сволочь, которая его теперь убила и которая теперь идет против свободы! Но мы должны пока ограничиться мирной демонстрацией. А если они задумают стрелять, то рабочие подставят им свои беззащитные груди”.
В дальнейшем несколько ораторов говорили в том же повышенном темпе. Затем было вынесено предложение: устроить политические похороны – демонстрацию против калединского течения всем рабочим Таганрога. 13 января не работать и участвовать в процессии.
Подавляющим большинством было принято (Газета «Таганрогский вестник», № 9, 25 января 1918 г.).
15 января в Таганроге началась забастовка железнодорожников:
15 января революционно-стачечным комитетом Таганрогского узла Екатерининской ж. д. была объявлена забастовка и вся деятельность железнодорожного узла была прекращена («Таганрогский вестник», 17 января 1918 г.).
По другим данным забастовали уже 14 января:
14 января забастовала железнодорожная станция. Машинисты отказались выезжать на паровозах, даже стрелочники оставили свои посты («Приазовский край», 16 января 1918 г.).
Причинами забастовки были введение Калединым военного положения в городе и ранение железнодорожника.
Ситуация в городе накалялась. Четко обозначились противоборствующие стороны. С одной стороны, это были жители Таганрога, в основном рабочие, которые составили красную гвардию. С другой стороны, юнкера привезенной в Таганрог из Киева школы прапорщиков (около 300 человек) и офицерская рота (50 человек).
В Таганроге также находились казаки 33-го Донского полка. Но казаки возможно не желали принимать участия в начинающемся противостоянии: «Три казачьих сотни отказались нести службу по охране города и были выведены из города» еще до 17 января. Кроме милиции охрану порядка на себя взяла сформировавшаяся боевая рабочая дружина.
Прямые столкновения между рабочими и юнкерами начались 16-17 января. Как одна из причин начала боев, упоминается столкновение у продовольственных складов Балтийского завода:
В Таганрог для завода прибыла мука. Военные власти решили ее реквизировать для своих нужд и с целью ее охраны выставили караул из юнкеров. Рабочие же не зная решения военных властей послали к муке свою охрану. Встреча этих двух охран закончилась будто бы перестрелкой, разыгравшейся потом в кровавые события («Вольный дон», 26 января 1918 г.).
Атаман Каледин послал на помощь юнкерам офицерскую роту. В его распоряжении были лишь несколько партизанских отрядов и те отряды, которые выделяла ему Добровольческая армия. Ближайшими к Таганрогу был отряд Кутепова и Семилетова, но они были втянуты в бои с красной гвардией под Матвеево-Курганом.
Штабом было послано только 50 человек. От них же поступили первые сведения из Таганрога:
Прибыли мы в Таганрог 17 утром и попали в самый водоворот событий. В городе царила полная анархия. Из окон раздавались ружейные выстрелы, трещали пулеметы.
– Мы в количестве 50 человек, добыв себе лошадей, никак не ожидали такого громадного выступления большевиков – вооружился и выступил почти весь Балтийский завод, насчитывающий до 5–6 тысяч человек.
Командовавший нами прапорщик Донсков не растерялся, и мы потеряв 5 человек убитыми, прорвались на вокзал, а оттуда направились к станции «Александровка».
Было темно. Мы пробродили всю ночь.
Всюду мы встречали самое враждебное отношение. Часто раздавались по нашему адресу угрозы, и жители ближайших хуторов брались даже за оружие («Вольный дон», 21 января 1918 г.).
В другой заметке участие офицерской роты в боях описывалось несколько иначе:
Когда на выручку юнкерам пришла в город офицерская рота, между нею и отрядом юнкеров, засевших на вокзале, произошло печальное недоразумение.
На вокзале в это время юнкера расстреливали котел паровоза, пущенного красной гвардией в здание вокзала, дабы произвести взрыв здания. Юнкера, выпуская пули в котел, хотели предотвратить взрыв паровоза путем образования в котле отверстий для выхода пара.