Сегодняшняя идеологическая борьба монархистов, правых либералов и прочих реакционеров так же приводит к весьма противоречивым результатам. С одной стороны, на наших глазах происходит героизация белого движения. Прислужниками нынешнего политического режима в России ведутся постоянные разговоры о необходимости исторического примирения между ведущими сторонами гражданской войны. С другой стороны – очевидно даже не неприятие, а отстраненность современного общества от данной официальной идеологической тенденции 2.
Тут надо оговорить, что дело не в политических предпочтениях основной массы современного населения. Увы, через 3 десятилетия после развала СССР эти предпочтения достаточно далеки от научного коммунизма. (Тем более, в таких регионах как Севастополь, Крым, где господствуют консервативные настроения). Реакционная пропаганда, игра на псевдопатриотизме, демонизация большевиков, Ленина делают свое дело. Но при этом массовое сознание не переходит одной черты.
Отказавшись под влиянием такой пропаганды от идеи необходимости революционного переустройства общества на началах социальной справедливости, массовое сознание при всех потугах нынешней власти никак не может отказаться от необходимости этой самой социальной справедливости. Причем бессильными оказались не только либеральные атаки 90-х- начала 2000-х, но и консервативно-охранительные, государственнические, черносотенные атаки, которые предпринимаются последние 10-15 лет [6; 7].
Возможно, понять многие социальные процессы, происходящие на наших глазах, будет легче, если мы обратимся к достаточно удаленному прошлому.
Автор доклада делает предположение, что в России длительное формирование сословно-феодального общества привело к образованию замкнутой касты дворян-офицеров (только в предреволюционные десятилетия разбавленной разночинцами). Эта каста выработала весьма своеобразный «кодекс чести», систему ценностей, отношение к обществу, государству, трудящимся сословиям. Данные элементы массового сознания рубежа XIX-XX веков, сегодня в XXI веке остаются непонятыми и слишком «идеализированными» массовым сознанием наших современников. Более того, сегодня обращение к архаичным элементам массового сознания со стороны официозной пропагандистской машины, культивирование этих консервативных элементов может создать фатальные негативные последствия для всего общества.
До наступления капитализма в России подобная морально-психологическая система элиты, «кодекс чести» ее военных представителей, делала поведение сотен тысяч граждан, представлявших верхушку общества вполне адекватным в условиях существования сословного государства. Но с наступлением кризиса Империи в начале XX века именно эти элементы общественного сознания сделали военно-дворянскую «элиту» наиболее уязвимой частью населения, раскололи ее, толкнули часть офицерского корпуса и генералитета на самую жестокую борьбу против всего прогрессивного, а другую ее часть привели к самой бескомпромиссной поддержке революции, большевиков, Красной Армии.
Исходя из сказанного видно, сколь неприемлема сама постановка вопроса о «русском исходе» в 1920 г. как потере российским (советским) обществом некого стабилизирующего, наиболее качественного, духовного, творческого элемента. Бегство из страны сотен тысяч активных участников и сторонников «белого дела» являлось безусловно личной трагедией людей, многие из которых были вполне честными, порядочными людьми. Но данное бегство никаким образом не было трагедией для остального народа, так как в стране остались сотни тысяч бывших царских военных и гражданских специалистов, талантливых управленцев, ученых, деятелей искусства, помогавших создавать новое общество миллионам людей, которые решили сами творить свою историю. Ушедшая же часть не обладала какими-то особыми достоинствами, лишившись которых советское общество попало как неразумное дитя в пучину бед и страданий. К слову сказать, бед и страданий в последующие годы хватило с избытком. Но их причина вовсе не в поражении «белого дела» и не в «исходе из страны цвета нации».
2.Феодально-помещичье сознание VS сознания буржуазного
Развитое буржуазное сознание «принципиально беспринципно», т. к. оно отстаивает буржуазные ценности наживы, прибыли. Разумеется, оно может быть и «национальным» и «патриотичным», но только в той мере, в какой это позволяет добиваться названных целей. Такие примеры «патриотизма» демонстрировали Тьер, Пилсудский, Маннергейм. Современная российская элита проделывает тоже самое. Там, где надо защищать интересы частной собственности, интересы верхушки своего класса, она готова пожертвовать и «государственными интересами». К счастью для трудящихся России в 1917-1920 гг. «белая элита» в этом смысле была весьма неповоротлива.