Ключ, к построению «прекрасного Белого Крыма будущего», Врангель видел в проведении аграрной реформы. Продолжать борьбу с большевиками на имеющейся, весьма узкой, социальной базе было невозможно. Белогвардеец В.А. Оболенский, вспоминал: "Если без земельного закона в атмосфере ненависти всей крестьянской массы добровольческая армия при помощи английских пушек и танков докатилась до Орла и Брянска, то с земельным законом, который привлек бы крестьянские массы на ее сторону, она наверное дошла бы до Москвы" [12, c. 20-21].
Должным образом проведенные земельные преобразования, попросту говоря юридическое закрепление за крестьянами уже фактически захваченной ими земли, должны были привлечь на сторону Врангеля крестьян, сначала в Крыму, а затем и во всей остальной России. Однако, комиссии, назначаемые Врангелем для разработки положений аграрной реформы, состояли из людей, изначально настроенных против ее проведения. Среди них: председатель союза землевладельцев – генерал Левашов, бывший Таврический губернатор – граф Апраксин, крупный крымский землевладелец В.С. Налбандов [12, c. 15]. Их отрицательное отношение к реформе было обусловлено их классовым положением и имущественным интересом. Этот фактор Врангелем совершенно не понимался и не учитывался.
Как результат – саботаж реформы со стороны самих реформаторов [13, c. 146]. Когда же, с третьего раза, Врангель все-таки сумел, вопреки воле своих ближайших сторонников, продавить реформу в форме приказа (от 25 мая 1920 года), ее положения нисколько не убедили крестьян в необходимости поддержать Врангеля, о чем, впоследствии, свидетельствовали сами белогвардейцы: Г. Раковский, Н.Савич, А.Валентинов, И Калинин. Четыре месяца спустя, после опубликования Приказа о земле, в октябре месяце, Таврический губернский посредник по земельным делам Шлейфер докладывал: "не рискуя впасть в ошибку, можно сказать, что в земельном законе крестьянство видит шаг чисто политический и еще не верит в прокламированное законом уничтожение помещичьего землевладения" [3, c. 83-84]. Этот доклад, по сути, и есть главный итог земельной реформы Врангеля. Крестьяне Врангелю не поверили и за ним не пошли. Проведенный, а точнее продавленный, им аграрный приказ рассматривался крестьянами как демагогический жест отчаяния. Никакого расширения социальной базы не произошло. Реформа была провалена. Совершенно верным представляется вывод сделанный А.В. Калягиным: "не короткие сроки определили провал аграрной реформы, а провал реформы предопределил эти самые короткие сроки существования режима Врангеля" [5].
Финансовая политика Врангеля.
В 1920 году Крым был наводнен различными бумажными дензнаками. Параллельно с банкнотами ВСЮР здесь функционировали дореволюционные "романовские", "думские", "керенские" рубли, украинские карбованцы, рубли Крымского краевого правительства, донские. Оставались в обиходе и советские рубли, несмотря на их официальное аннулирование. Количественная диспропорция между ними и стремительное обесценение денег ВСЮР поддерживали постоянно растущую разницу их курсов. К примеру, в июле – августе "романовские" были в 40-60 раз дороже рублей ВСЮР, "думские"– в 13, "керенские" – в 4, "донские" – в 2, украинские карбованцы – в 1,5 раза. Дензнаки, выпущенные до конца 1917 г., превратились в средство накопления и являлись предметом спекуляций; особенно усиленно их скупали предприниматели [6].
Наряду с рублями широкое обращение имела иностранная валюта. Ее курс по отношению к рублю стремительно повышался. Что было предопределено усилением экономической разрухи и большим спросом на валюту со стороны торговцев, занимавшихся экспортно-импортными операциями, и уезжавших из Крыма помещиков, и буржуазии, скупавших валюту для коммерческих операций и безбедной жизни за границей. В течение мая – октября цены на иностранную валюту, опережая рост цен на товары и продовольствие, выросли в 10-12 раз. В ноябре их курс поднялся еще более чем на 2000 %. С июля по октябрь 1920 г. стоимость английского фунта на бирже поднялась с 28000 до 105000 руб., франка – с 500 до 2100 руб., доллара – 7500 до 9000 руб. [Цит. по: 6].
Сложившийся финансовый порядок стимулировал беспрецедентную валютную спекуляцию. Банковские отделения и меняльные конторы, продавая валюту на 5 % выше покупной цены, наживали баснословные барыши. Попытки властей ограничить их деятельность или установить твердый курс на иностранную валюту приводили лишь к развитию черного валютного рынка… Деньги ВСЮР обесценивались.