— Я дам показания, — твердо ответила я.
— Ты очень храбрая девочка, Мила, — Петр подался ко мне и легонько дотронулся до моих губ. — И очень решительная. Даже не знаю, мне это нравится в тебе или пугает, — он улыбнулся.
— Петя, я всегда была одна, и рассчитывать, по большому счету, я тоже могла только на себя, но… Не скажу, что я от этого в восторге. Иногда очень хочется побыть именно девочкой, у которой есть мужчина, который всё за нее решит.
— А вот такой настрой мне нравится больше, — хмыкнул Петр. — С этого момента можешь рассчитывать на меня, — проговорил он уверенно, обещая мне будущее. Наше общее будущее.
В больнице мне оперативно провели обследование и устроили в одиночной платной палате, больше похожей на номер-люкс в шикарном отеле. Разве же что запах медикаментов и капельница возле моей кровати портили общее впечатление. Врач сказал, что сейчас главное — покой и сон. И с намеком посмотрел на Петра.
— Поезжай домой, — предложила я Пете, заметив, как он протяжно зевнул.
— Поеду. Сейчас поеду, — согласно кивнул Петя. — Немного посплю и приеду к тебе. Договорились?
— Хорошо, — я сонно улыбалась, чувствуя, как организм сдается под действием лекарств.
— До встречи, — Петя наклонился и нежно поцеловал меня.
Но первым меня навестил не Петя, а Влад. Когда я проснулась, он уже сидел возле моей кровати и смотрел на меня непонятным, не читаемым эмоциями, взглядом.
— Привет, — пробормотала я. — А что ты тут… делаешь? И как ты… вообще сюда прошел?
— Представился твоим братом, сунул кому нужно пару купюр — так и прошел, — пожал плечами Влад с индифферентным видом.
— Врешь, — прищурила я глаза. — Петя у палаты охрану оставил.
— Ладно, — пробурчал Артемьев. — Я позвонил твоему Петеньке, и он милостиво разрешил мне тебя навестить. Довольна?
— Не-а. Буду довольна, когда ты скажешь, мол, «люблю-не могу», «жизнь без тебя не мила», «как жаль, что ты уже принадлежишь другому», — ехидненько проговорила я.
— Что-то еще? — Влад выгнул бровь.
— Ну… — я сделала вид, что задумалась. — Нет, этого достаточно.
— Вот и славно. Потому что ничего из этого ты от меня не услышишь, — с довольной ухмылкой бросил Влад, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Ладно. Тогда я скажу… — я помолчала. — Спасибо тебе. Но если что — я ни о чем не жалею, — тут же добавила.
— Кто бы сомневался! — фыркнул Влад. — Знаешь, у меня реально нет друзей, но есть одна блондинистая заноза в заднице, от которой и хорошо бы избавиться, даже повод подходящий был… Да вот не смог.
— Почему? — хмыкнула я.
— Не хочу. С тобой как на минном поле — весело до смерти. А я, как выяснилось, адреналиновый наркоман, — заметил Влад.
— Да-да, конечно! Просто признай уже, что я тебе дорога, и ты за меня переживал! — воскликнула я.
— Нет. Это всё ложь и провокация, — Влад встал и оправил воротник рубашки. — Раз ты в порядке — я поехал. Работу никто не отменял.
И в этот момент я заметила, что, несмотря на весь свой приглаженно-отутюженный вид… Джемпер! Влад надел джемпер наизнанку!
— А знаешь, что? — я широко улыбнулась. — И не надо. И не говори.
Влад скривил губы в издевательской ухмылке — мол, я и не собирался.
— Только эта… — я приподнялась на локтях и кивнула головой на его джемпер. — Переоденься.
Артемьев с недоумением глянул на себя, заметил швы, торчащие наружу, поджал губы, потер подбородок ладонью… И как ни в чем не бывало вышел из моей палаты.
— Эмоциональный кастрат, — пробормотала я. И только легла назад, как дверь приоткрылась, и в проеме показалась голова Влада.
— У меня нет друзей, но есть близкий человек, который мне очень дорог. Я не знаю, как так вышло. Но это так. И это ты, Мила, — быстро, с каменным лицом проговорил Влад и исчез.
— Ты мне тоже дорог, придурок, — прошептала я про себя. Но тут же отвлеклась на входящее сообщение от Пети: «Скоро буду. Люблю».
«Приезжай. Жду».
#рыцарьвчерашнегодня
#большечемдруг
#спасибо
— Нет, подожди, подожди! Я сам посолю — тут важна четкая пропорция… Мила, ну что ты делаешь? — с удивлением воскликнул Петя и беспомощно уставился на меня, когда я выхватила из его рук солонку и жахнула соли в своих пропорциях — на глазок. Мой мужчина явно не ожидал от меня такой беспардонной подлости! Поэтому даже не знал, как правильно отреагировать — просто замер немым укором моей совести.
— Я делаю твою супер-пупер-паэлью неидеальной, — веселясь от души, бросила я. Чмокнула его в щеку, помедлила… и игриво прикусила за мочку уха.
Вот уже час мы развлекались тем, что в четыре руки готовили. Точнее, Петя готовил, а я, под предлогом помощи, саботировала любые его попытки в очередной раз впечатлить меня очередным кулинарным шедевром. Ибо нефиг! Нефиг подавлять меня своим мишленовским величием!
— Это месть, да? — Петя тут же сомкнул руки на моей талии плотным кольцом и притянул к себе. — За те блинчики? Что вышли комом? — и он ехидно выгнул бровь, растянув губы в снисходительной ухмылке. — Ну, ничего, детка, не переживай, — наигранно ласково добавил он. — Годам к восьмидесяти у тебя всё получится.
— Вот! Вот ты опять! — возмущенно бросила я и ткнула его кулачком в бок. — Ты язва, Петенька! А еще занудливый перфекционист! И ворчун! И…
— О, да, детка, продолжай, — с придыханием прошептал мне на ухо Петя. — Обожаю твои оригинальные способы признания в любви… Так заводит, — и он поймал мои губы, одарив сладким, сочным поцелуем со звонким чмоком в финале.
По правде говоря, это был очень горячий и очень насмешливый поцелуй. И как у него это выходит? Теперь вы понимаете, что он заслужил? Заслужил контратаки — я таки возьму реванш в этих мелких словесных битвах, которые иногда перетекали в полномасштабные баталии. И как же мне всё это нравилось! Господи, ни с одним из мужчин я еще не чувствовала себя так… на своем месте. Мы действительно созданы друг для друга! Как соль и перец, без которых блюдо останется пресным.
Мы почти два месяца наслаждались отпускным бездельем, по всем пунктам напоминавшим приторный хани-мун. Много секса, много разговоров, много ничегонеделания. Под которым подразумевалось, что мы постоянно чем-то заняты. Оказывается, валять дурака круглыми сутками может быть весело. Особенно если ты по уши влюблена, по макушку очарована, до сердечного приступа околдована. Особенно если твой мужчина не ставит тебя на пьедестал, не считает тебя воздушной барышней, с которой пылинки нужно сдувать, не идеализирует, а принимает тебя такой, какая ты есть. Со всеми недостатками и достоинствами… Боже, у нас в ходу появились «сортирные шуточки» и пошлые приколы ниже пояса!
Я наконец-то в полной мере поняла, что значит выражение «легкость бытия». С Петей легко. С Петей не нужно притворяться. Не нужно быть некоей улучшенной версией себя, не нужно ничего доказывать — с ним можно просто быть. Без планов на будущее. Потому что оно у нас есть — по умолчанию. Это чувствовалось в каждой Петиной фразе, жесте, общем отношении. Петя в этом плане фундаментален как скала: единожды принял решение — и долой все сомнения.
Ах, чего только стоил тот его жест! Который он сделал, когда началось следствие по делу Бельского, и я вновь очутилась в эпицентре, можно сказать, в воронке медийного скандала. Журналисты и фоторепортеры фактически открыли на меня охоту в попытке урвать эксклюзивный материал. Я искренне переживала за Петра, зная, как он не любит это балаганное, жадное внимание на потеху публике. И честно уговаривала его остаться в стороне, не светиться рядом со мной, пока мы не сможем уехать из столицы.