Европейских коллег заинтересовало в этой книге не столько иглоукалывание, сколько прижигание полынными сигарами (моксотерапия). Этот метод в сравнении с уколом не до крови выглядел более «материальным» и на какое-то время вошел в моду. Еще в лазаретах наполеоновской армии врачи старшего поколения практиковали моксотерапию при выхаживании раненых.
5
Первая амбулатория для людей с психическими расстройствами
Эдвард Тайсон
1684 год
11 ноября 1684 г. главным врачом Бедлама, лондонского дома умалишенных, стал доктор Эдвард Тайсон — первый психиатр-гуманист, который организовал амбулаторию для людей с психическими отклонениями.
Врач в те времена заведовал также хозяйственной частью, поэтому мог сильно изменить жизнь больных. Осмотрев обитателей Бедлама, Тайсон обнаружил, что все они страдают обычными болезнями: у кого дерматит, у кого водянка или даже некроз, и каждый второй истощен. Новый врач сделал ставку на регулярное мытье и улучшенное питание. Завтракали кашами, в обед давали молочный суп или бульон, мясо с капустой или картошкой и кружку пива. В пять вечера — хлеб с маслом и молоко. От такого питания многие вышли из депрессии. По Англии пошла добрая слава. В других заведениях сумасшедших обворовывали и били, в нетопленых палатах не кормили, а тут — рай земной. В Бедлам выстроилась очередь!
Пришлось Тайсону выписывать больных, которые казались наиболее адекватными. От них требовалось только регулярно приходить и показываться врачу. Так возникла первая психиатрическая амбулатория. Сумасшедший дом перестал быть конечной остановкой.
Доктор Эдвард Тайсон (1651–1708), главный врач и директор Бедлама с 1684 г. до самой смерти. В историю науки вошел как сравнительный анатом: в 1698 г. первым исследовал шимпанзе и обнаружил, что из животных этот вид обезьян ближе всех к человеку. Здесь Тайсон обогнал свое время на 200 лет. Его работа о шимпанзе была переиздана в 1894 г., когда понадобилось испытывать на обезьянах немыслимые в XVII в. препараты — вакцины и лекарства от гипертонии. Портрет работы Эдмунда Лилли, около 1695 г.
За 24 года службы Тайсон, по статистике, выписал две трети своих больных, и не просто ради освобождения коек, а по случаю полного выздоровления. Мясо с картошкой и теплые ванны творили чудеса. Люди осознавали, что жизнь бывает прекрасна, и приходили в себя. Однако самому симпатичному пациенту из тех, кто пребывал в Бедламе 11 ноября 1684 г., доктор помочь не сумел. Тайсон оказался бессилен перед алкоголизмом.
Поэт Натаниел Ли, как и другие литераторы того времени, жил в доме богатого аристократа-покровителя: лорды мерились своими поэтами. А Ли был к тому же драматургом, и очень популярным. Собрат по перу Джон Уилмот, граф Рочестер, приучил его к дорогому портвейну. И однажды Ли, будучи в гостях у графа Филипа Пемброка, заперся в винном погребке, чтобы осушить все стоявшие там бутылки. Ущерб он причинил немалый, попал под суд. Такое поведение показалось судье безумным, а безумцу место в Бедламе. Психиатрического освидетельствования тогда не было, юристы ориентировались на свои представления о норме. Во всяком случае, компенсировать графу Пемброку стоимость выпитого Ли не мог.
Тайсон взялся за него как следует. Чтобы поэт и думать забыл о вине, его побрили наголо и намазали лысый череп шпанской мушкой. И так много дней подряд. Жгло ужасно, и, чтобы не было слишком больно, Ли стал сочинять. За четыре года в Бедламе он написал две пьесы, которые шли в театрах и приносили доход. Теперь ему было на что жить среди людей. И доктор Тайсон решил, что раз пьяница перенес годы без вина, то с вредной привычкой покончено.
Самый известный пациент доктора Тайсона и вообще Бедлама в XVII в. — поэт и драматург Натаниел Ли (1653–1692). Его написанные в Бедламе пьесы еще шли в английском театре в 1778 г., когда была издана эта гравюра с прижизненного портрета, который сейчас висит в лондонском клубе «Гаррик». Поскольку пациентов бедлама в первую очередь брили, чтобы проводить неприятные лечебные процедуры, такие длинные волосы Ли мог иметь или до госпитализации, или после того, как его выписали 23 апреля 1688 г. Коллегам, которые посещали его в заведении, драматург говорил, что работать в Бедламе можно, хотя и тяжело: в принципе «писать как сумасшедший гораздо труднее, чем писать как дурак»