К вышеприведенной информации можно добавить, что Данилов взял себе имя Абу-Дарда. Вот что рассказывал о нем журналистам имам-хатыб нерюнгринской мечети Дамир Нафиков:
«Он мне рассказывал, что в прошлом работал милиционером-участковым, стаж работы в органах лет десять, – говорит Дамир Амирович. – До этого служил в ПВО в Сибири и на Дальнем Востоке. На момент нашего знакомства ему было лет 36–37. Денисов приехал в Нерюнгри где-то в 2006-м году. В Якутске после увольнения из органов работал в мебельном цехе у мусульман. В Нерюнгри проживал у своего родственника. Дома были скандалы, родственник выпивал, поэтому Данилов часто жил в мечети. Был разведен. Если не ошибаюсь, женат был как минимум дважды. У него есть мать, двое детей (старший сын уже взрослый).
– Каким он был мусульманином?
– Был образцовым мусульманином, за это его уважали. Ислам изучал усердно: Коран, арабский язык. Рассказывал, что в деревне, где он работал, процветает пьянство. Считал, что ислам может спасти якутский народ от этой беды. По этой причине и обратился в мусульманство. Помню, жаловался: мол, поедешь на охоту с родными или друзьями, а там все только и делают, что пьют.
– Был ли он замечен вами в чем-то негативном?
– Нет. Он не пил, не курил. Жил по строгому распорядку, каждое утро совершал пробежки. Готовясь к поездке в Омск, ни у кого денег не клянчил: заработал их на шабашке. Рукастым был, отлично столярничал. Правда, пару раз он обмолвился: мол, ваххабиты – нормальные люди, борются с неверными.
– А вы?
– Мы ему объяснили, что это обыкновенные бандиты, неверно трактующие Коран. В остальном претензий к нему не было – вполне положительный человек.
В Нерюнгри Данилов прожил года два-три. После чего по направлению Нерюнгринской мечети отправился в Омское медресе. И там, по словам Нафикова, о нем также отзывались положительно. Однако, недоучившись, наш герой неожиданно рванул на Кавказ, в Дагестан.
– Для нас это было неожиданностью, – вспоминает Дамир Амирович. – Но мы продолжали регулярно созваниваться, он мне писал оттуда письма. Говорил, что учится в каком-то официальном медресе. Рассказывал, что много путешествует по Дагестану, что тамошние жители его очень уважают, принимают тепло и радушно. Но однажды рассказал, что его задержали сотрудники ФСБ, правда, потом отпустили... Я думаю, для ваххабитов он – отличный объект для пиара и агитации. Мол, смотрите, какой у нас интернационал, идите к нам»90.
Истории трех молодых россиян – Ахлака Ахласа из Волгоградской области, Ольги Шредер из Якутии и подростка Виталика из тверской глубинки отличаются особой экзотичностью даже на фоне вышеописанных историй.
Мать Ахлака Ахласа Светлана познакомилась с его отцом-пакистанцем в волгоградском мединституте. Они поженились и родили двух детей, после чего в 1982 году уехали на родину мужа в пакистанский город Мазафарабад.
Жизнь пары в Пакистане не задалась. Семья мужа не приняла Светлану, над их детьми издевались, а обстановка в самой стране накалялась. Устав от постоянных унижений и обстрелов, она развелась с мужем, забрала детей и вернулась в родной город Серафимович. Впрочем, и там жизнь складывалась не очень удачно – нормальной работы не нашлось, и семья жила очень бедно.
В декабре 2001 года сыновья Светланы Роман и Ахлак приняли решение вернуться к отцу в Пакистан, чтобы заработать денег и вырваться из нищеты. Путь их лежал через Ташкент, однако в итоге до Пакистана смог добраться только младший брат – Ахлак. Хорошей работы он там не нашел, зато принял ислам и связался с террористами. Через два года его имя прозвучало в новости о неудавшемся покушении на президента Пакистана91.