В 1995 году Стародубцев неожиданно решил проповедовать ислам в Карелии, по всей видимости, из жажды авантюрных приключений.
«Ислам я принял в 1992 году, путешествуя автостопом по Восточному Казахстану. Поворотный миг помню прекрасно: человек в белой чалме и с белым посохом в руке надевает мне на шею четки и говорит: «Не сомневайся! Действуй!» Что было дальше? Красивый, обаятельный, в меру наглый 28-летний сын московских художников (язык подвешен – дай Бог каждому, кое-что в жизни повидал, кое-что читал, в общем, харизма!) приехал в Петрозаводск с целью проповеди ислама. Замороженные карелы первое время от меня тащились... Когда мы познакомились с Висамом Али, он был обычным ленивым студентом и целыми днями валялся на диване перед телевизором. Честно говоря, мне просто стало интересно: удастся ли мне его расшевелить? Удалось. Результат – Духовное управление мусульман в Петрозаводске», – вспоминал он.
Из интервью Стародубцева также можно узнать, что он считал своим другом и учителем Гейдара Джемаля, именующего себя шиитом, однако шиитов в целом не любил. Зато любил талибов, движение «Братья-мусульмане» и Эмира Кустурицу, а также считал самым суфийским поэтом Владимира Маяковского262.
Затем Стародубцеву игра в ислам надоела, и он поссорился с имамом петрозаводской общины Висамом Бардвилом.
«Ну а разошлись мы с Бардвилом по той же причине, по которой когда-то уехал с Кубы, отказавшись от всех должностей, регалий и даже кубинского гражданства, команданте Эрнесто Че Гевара: я не хочу и не могу позволить, чтобы мной «духовно управлял» кто-то, кроме Единого Господа!..» Революции сжирают своих детей. Жена Олега Стародубцева Лида давно сняла хиджаб – за что остальные петрозаводские мусульмане, те, кого ее муж втянул в этот увлекательный процесс самопознания через религию, не говорят ей при встрече: «Ас Салям Алейкум». Да и вообще – в университете она изучает шведский язык, а не арабский. Крошечного сына Стародубцевых зовут Ахмад, и это экзотическое для русских мест имя едва ли не единственное, что сегодня связывает их семью с исламом. Да, еще сайт в Интернете, из которого следует, что, затевая эту авантюру, основатель мусульманской общины Карелии Олег Стародубцев рассчитывал воспитать приверженцев одного исламского направления – суннитов, а оказалось, что арабские студенты, которых он упросил стать проводниками веры, придерживаются шиитских основ. Разница между ними невелика: шииты считают имамов проводниками веры, сунниты хотят поклоняться Аллаху без посредников. В общем, поприкалывался человек. А вышло вон что...», – писала о Стародубцеве газета «Комсомольская правда»263. А сам Стародубцев уточнял: «Структура – Духовное Управление мусульман Карелии – я обратился к ее руководству с открытым письмом, в котором напрямик высказал свое нежелание каким-либо образом участвовать в деятельности этой, с позволения сказать, «Олонецкой мусульманской епархии». «Чиновником от Ислама» я становиться не намерен. Мое «духовное управление» – это Сам Аллах!»264.
Сейчас Стародубцев живет обычной жизнью, никак не связанной с проповедью ислама. Его история вполне типична для представителей интеллигенции, которые часто видят в исламе лишь один из этапов вечного духовного поиска.
Сподвижницей Стародубцева в деле проповедования ислама в Карелии и «расшевелении» будущего муфтия этой республики стала русская немка Фатима-Виктория Вебер. Ее история прихода к мусульманской вере достаточно оригинальна. Ислам она приняла во время «челночного» тура в Польшу, где ее бесплатно приютила мусульманская семья. В знак благодарности за гостеприимство Вебер приняла их веру и, вернувшись в Петрозаводск, стала искать себе мужа-мусульманина, желательно из арабов. В итоге вышла замуж за студента медицинского факультета местного университета Висама Али Бардвила, палестинца по национальности. В начале отношений разница в возрасте, а Бардвил оказался гораздо моложе своей жены, супругов не смущала.