Он выкручивает ей руки назад, превращая весь мир в агонию, обхватывает за шею и заставляет выгибаться, чтобы не задохнуться своим дыханием, кусает ее за плечи, оставляя отметины, и что-то шепчет. Сбивчиво, жарко, все время вырывая из небытия, в которое она пытается соскользнуть.
— Я тебя… — вскрикивает Рен и кончает в нее, содрогаясь. Он обхватывает ее еще сильнее, и боли становится так много, что весь мир вертится, сливаясь в тусклое пятно. — Ненавижу.
— Ненавижу тебя, Рэй… Ненавижу…
Его руки скользят по ее затылку, собирая волосы в кулак и наматывая, а затем все меркнет.
Ничего больше нет.
Ее выкидывает из сна, и Рэй подрывается с криком. Грудь ходит ходуном, а сама она валится с кровати, не в силах удержаться. Падает на пол, не чувствуя тела, потому что у нее «все еще все болит», и, кажется, принимается беззвучно рыдать. Она смотрит на темный потолок, на котором не написано, что делать дальше. Там вообще ничего нет, потому что до рассвета еще слишком далеко.
Да и как разница. Ей все равно не с кем поделиться.
— Мы должны остановить это, — Рэй больше не смотрит на свое отражение на голопаде. Новая это агит-реклама, или может быть, повторение старой, ее до сих пор выворачивает наизнанку, стоит увидеть Кайло Рена. Потому что она слишком уж хорошо разглядела его в прошлый раз, во сне.
— Зачем? — пожимает плечами Люк. — Сейчас это только навредит нам, выдаст наше местоположение. Пойми, Рэй, никто не может быть уверен в твоей Силе, пока сам не увидит ее. А пока он будет водить за собой марионетку и хвастаться ею, ничего ровным счетом не случится. Кайло просто тешит свое раненое самолюбие, вот и все.
— А что, если я каким-то образом с нею связана? Вдруг она может черпать Силу из меня? — это еще страшнее, чем любой сон. Это ведь случится в реальности — однажды Рэй проснется и поймет, что из них двоих — она сама фальшивка.
— Не может и не сможет никогда. Этого не случится, Рэй, я тебе обещаю, — Люк смотрит на нее уверенно и спокойно, но почему-то ей кажется, что в глубине его глаз мелькают те же безумные искорки. — Я смогу защитить нас от Кайло. Поверь.
— Ага, — кивает Рэй, хотя она ему больше ни капли не верит. Может, она и сбежала от Рена на другой конец вселенной, но кто защитит ее двойника?
В этот раз все куда хуже. Он трахает ее с каким-то наслаждением, выворачивая руки, зажимая шею, ломая и комкая, как поступают с ненужной вещью.
Швыряет на пол и пристраивается сверху, обхватывает лицо рукой и требует, чтобы она смотрела на него во время того, как он это все делает.
Хватит, пожалуйста, просто хватит… — умоляет Рэй внутри под унисон бесконечных «ненавижу», а (ее)не ее тело покорно выгибается, повинуясь своему хозину. Раздвигает ноги и распластывается на полу. Подставляет задницу унизительным шлепкам.
Оно только одно делать не умеет — оно не получает удовольствия, и Кайло это еще больше бесит. Он злится и истязает ее сильнее. Ему мало просто изнасиловать ее, ему хочется унизить. Сломать. Разрушить.
— Приподнимись на колени, — приказывает он, и она мельком ухватывает выражение его лица. Оно, исполосованное шрамом, обезображенное хуже некуда, просто светится от мрачного довольства. Отвращение и удовольствие — вместе дают коктейль из бесконечной боли. — Наклонись вперед и раздвинь свою задницу для меня. Давай.
Она делает это все еще в сознании. То, что происходит потом, кажется, все же выбивает ее из тела.
Рэй просыпается там же. В чужой постели. Придавленная тяжелой рукой. Истерзанная и практически онемевшая от боли чужого тела, которое совсем как ее. Вся в потеках спермы и крови.
Слишком много крови.
— Вставай, — дергает ее за волосы Рен и вынуждает идти за собой. Тащиться, передвигая непослушные ноги. —Спускайся следом.
Он ведет ее по какому-то темному коридору, все ниже и ниже, и Рэй уже забывает считать — эта дорога кажется бесконечной.
Она может только молиться о том, что все закончится безболезненно для нее. Хотя бы для нее той, что внутри.
Рен останавливается внезапно, словно может видеть в этой кромешной темноте, хлопает ладонью по панели, открывая механическую дверь.
Та ползет медленно, давая глазам приспособиться к тусклому свету. И тому, что Рэй видит внутри.
Наверное, это должно было быть складом. Вернее, когда-то им было. Но сейчас помещение заполнено изломанными кусками тел, устилающими пол. Тем, что когда-то было ею.
На Рэй смотрят ее собственные лица, изломанные и раскромсанные, но на каждом из них застыла та же покорная торжествующая улыбка.
Как и у нее сейчас.
Кайло наклоняется и целует ее, подталкивая вперед, к ним, молчаливым свидетельницам, и гладит по щеке, на которой до сих пор синяк после его прикосновений.
— Я ненавижу тебя, слышишь? — он говорит не с ее двойником, совсем нет. — Потому что ты никогда, никогда, даже на долю мгновения не станешь ею. Понимаешь, ничтожная ты вещь?
Его пальцы так удобно укладываются на ее шее, чтобы сдавить и уничтожить. Они такие горячие, или может, Рэй это просто кажется, потому что, застряв в чужом теле, она все равно осталась собой.
— Ненавижу, — повторяет Рен, и хватка становится сильнее. Еще немного — и у нее глаза вылезут из орбит, а искусственные позвонки щелкнут и рассыплются у него под пальцами.
— Я тоже, — повторяет Рэй онемевшими губами. — Я тоже… — и они действительно шевелятся, исторгая это жуткое, измученное «привет» через сотни и тысячи парсеков. — Ненавижу тебя, — вот теперь она больше не улыбается. Теперь она знает, как сделать это.
====== By your side shall I stand (Рэй/Кайло Рен) ======
Комментарий к By your side shall I stand (Рэй/Кайло Рен) Оххохо, давненько меня тут не было)
На самом деле это скорее даже не отдельный драббл, это незаконченная часть, существующая как отрывок без начала и завершения.
Но она мне нравится такой, потому что по сути это только часть истории в моей голове.
Мой отдельный реверанс в сторону SWTOR, где нет однозначного добра и зла, а есть много-много людей. И их сторон. И их решений)
— Мой император, — она преклоняет перед ним колено. —Вы звали меня? — Рэй дрожит в нетерпении, чувствуя, как растет и ширится внутри нечто громадное. Всеобъемлющее. Это благоговение, которое она испытывает, когда видит свое божество воочию.
Кайло Рен сидит неподвижно, напоминая мраморную статую, облаченную в черные потоки ткани, скользящие вниз каскадом. Он смотрит не на нее, еще бы, божества не видят крохотных людишек, скорчившихся у подножия трона, он смотрит вдаль.
И хмурится.
— До меня дошли нехорошие слухи, Рэй, -его правая рука отмирает, а в пальцах появляется крошечная черная вещица, напоминающая монету. Только она не чеканена, на ее поверхности нет ничего. На самом деле это расплющенный кусок металла, который попал в ее грудь, когда она закрывала своего императора собой.
Кайло сам вытащил его из ее кости, но вместо того, чтобы выбросить, как и прочий мусор, который остается после бесконечных войн, оставил себе как игрушку.
Как напоминание, что он тоже хрупок и смертен.
Рэй смотрит на то, как кругляш выворачивается в костяшках пальцев, то исчезая, то появляясь снова, и звенит, ударяясь о кольца.
Этот осколок был внутри нее, он обагрен ее кровью, он грыз ее плоть, а сейчас он у Рена в руке. И это заставляет ее нервничать, вздыхая.
О, она до сих пор не научилась играть в эти игры.
— Какие слухи? — она отвлекается от воображаемой картины, в которой эти самые пальцы, длинные и белые словно само солнце, раздвигают края ее раны и погружаются в плоть. — Мой император, — добавляет она поспешно и опускает глаза.
Ей не следует глазеть на него. Не сейчас.
— Очередной бунт повстанцев. Кореллианский сектор. Сегодня утром. Почему ты не предупредила меня? — он говорит отрывисто и быстро, как бывает всегда, когда он сердится.