Может, потому что боялась увидеть одно лицо за глянцевитой пленкой. Лицо Рена.
Итак, все они сходились сюда, как пуповина, тянулись к одному здоровенному кокону, не очень-то похожему на остальные. Здесь жилы просто наливались темным соком, пульсировали, перегоняя питательные вещества.
Они подкармливали нечто важное. Большое — в два или три раза больше человеческого роста.
Те же темные очертания за пузырем, настолько уродливые, что было страшно всматриваться.
А еще большей глупостью было дотронуться до этого Силой.
О, оно любило Силу.
Вот, что оно выжирало из упакованных в коконы пришельцев.
Ближайший из жгутов отделился от покрытой слизью сферы с чмоканьем и устремился к ней.
Хорошо, что рефлексы остались.
А вот жгуту не повезло. С ним Рэй расправилась с помощью старого доброго посоха, намотав жилу на эфес и пригвоздив к полу.
Жидкость внутри была не черной. Темно-красной. И воняла она преотвратно.
— Рен! — Рэй отступила назад, готовая обороняться до последнего.
Разве мог бы он ответить ей, оказавшись в одном из этих коконов?
Но что еще оставалось?
Она думала о том поцелуе, которого никогда не было. О пальцах, которые никогда не касались ее обнаженной кожи. О шепоте, который звучал в ее снах.
Все это было ненастоящим?
Или же нет?
— Рен!!!
Что-то задрожало. Судорожно елозя по каменному полу.
Одна из жил, она практически танцевала, напоминая потревоженную змею.
Рен никогда не отвечал ей. Может, просто не мог, отчаянно пытаясь привлечь внимание по-другому?
За тугой пленкой кокона было его лицо. Шрам — толстую бугристую линию, багровевшую на фоне чуть более светлого лица, Рэй узнала сразу.
— Продержись еще немного, — у нее был только один шанс, учитывая скорость, с которой могли двигаться жгуты.
Возможно, они оставались бы неподвижными, все так же донося питательные вещества в центральный кокон, не обратив внимание на незначительную потерю ресурсов. Или же набросились бы на нее.
И все же времени не было.
Перехватив поудобнее рукоятку вибро-ножа, Рэй занесла его и сделала первый надрез. А затем еще и еще.
Это действительно был Рен. Мертвенной бледный. Изможденный.
С изъеденной плотью, такой прозрачной, что под кожей виднелись все тяжи сосудов. Им питались, и счастье его, что недолго.
На ноги Рэй лилась теплая жидкость, и ей отчаянно хотелось блевать. Только потом, когда она выберется отсюда.
— Ты слышишь меня? Рен, — она звала его несколько раз. Но так и не добилась никакого ответа. — Я пришла за тобой.
Удивительно, насколько быстро она смирилась с этой ролью — быть связанной с ним. И никак не могла допустить даже мысли, что его убьют.
Это было ее привилегией. А не какой-то твари в коконе, питавшейся его Силой.
— Ты просто держись, — что она могла сделать, кроме как пытаться утешить его. И себя заодно.
Вытащить она смогла. А потом? Тянуть на себе?
— Эй, — Рэй опустила его на каменный пол и стала на колени, приближая лицо к его рту. Чужое дыхание, даже слабое, еле заметное, — вот и все, о чем она сейчас молила. — Я здесь, слышишь? Я пришла, как ты и хотел.
— Нет... — это даже не напоминало голос Рена, слабый отзвук из изъеденного горла. — Беги... отсюда.
Значит, все же жив. И в сознании.
Рэй хотелось зарыдать от счастья. В этом ужасном месте она готова была смеяться навзрыд.
— Я заберу тебя с собой.
— Убей его, — Рен мог только шептать. — Сноука. Убей... пока он спит. Убей...
В его голосе не было ничего, кроме уверенности. В том, что это важнее всего. Не для него, для тех, кто все еще был наполовину жив, наполовину съеден в уродливых коконах. Для тех, кто остался снаружи, достаточно далеко, чтобы не чувствовать страха, не знать, что такое Сноук.
Она оставила Рена там. Переступая через многочисленные жилы, затянувшие ковром каменные плиты, пошла вперед.
Под ногами хрустели человеческие кости, такие старые, что они тут же рассыпались в серую пыль. А в голове мельтешили воспоминания о том, чего еще не было. Мягкие прикосновения к ее плечу, яростные поцелуи и ощущения цельности, связи с другим человеком.
Может, не идеальным. Может, совсем даже не идеальным. Но настоящим. И ради этого стоило бы попытаться.
Рэй обнажила световой клинок, и синие тени заплясали по глянцевой поверхности здоровенного кокона.
У нее был один шанс.
====== Sharp objects (Рэй/Кайло Рен) ======
Комментарий к Sharp objects (Рэй/Кайло Рен) Любимые кинки детектед.
Осторожно, изнасилование, селф-харм и дарк!Кайло в наличии.
— Рэй, — мягкий голос шепчет ей на ухо, отзвуки его проходятся так близко от кожи, что она каменеет.
Так сложно заставить себя не шевелиться, даже не дышать, но Рэй старается. Изо всех сил.
Наверное, она так надеется на это, он примет ее молчание за сон, достаточно глубокий, чтобы отстать от нее.
Если бы...
— Рэй, — теплая рука Кайло Рена проходится по ее щеке, властно и грубо ворочает безвольное лицо, щиплет и тормошит, но нет. Этот раунд она ему не проиграет. Ни за что. — Ох, Рэй... — наконец он унимается. Поднимает ее на руки и несет куда-то.
Ресницы дрожат, и ей отчаянно хочется моргнуть, открыть глаза, потому что незнание так страшит, но сделать это и наткнуться на его взгляд — темный и неотрывный — куда страшнее. Во много раз.
— Я надеюсь, тебе тут понравится, — путешествие наконец заканчивается, и ее отпускают на мягкую поверхность, в такой можно утонуть как в песке, сама не заметишь. — Спи спокойно, любовь моя, — его губы снова проходятся так близко возле ее рта, сомкнутого с силой, оставляя легкий поцелуй в уголке.
Его присутствие тает. Шаги становятся глуше, дальше, а затем исчезают. Хотя пошевелиться все еще страшно. Вдруг это еще одна западня — Кайло Рен — мастер забавляться со своими жертвами, это она уже выяснила.
Так что Рэй ждет. Она лежит с закрытыми глазами и отсчитывает биение своего же сердца, трепыхающегося как раненая змейка на песке. О, она подождет. Это она умеет.
Место, в которое ее принесли, больше напоминает по своему виду храм, чем чьи-то покои. Слишком уж они... громадные. Потолка даже не увидеть, сплошные резные линии, уходящие ввысь. Они тонут в беспроглядном мраке, смешивающемся с тем, что глядит на нее сквозь стекло.
Все, как она хотела. Наедине с собой и космосом по другую сторону.
И все же этот... храм... он был перестроен для нее. В этом Рэй уверена.
Мягкая кровать, подвешенная на цепях, действительно напоминает зыбучие пески. Она даже окружена пологом, из текучего шелка, и он на ощупь как вода.
Одна из стен вся расписана узорами, в которых угадываются символы гораздо древнее тех, что были на Джакку. Эта стена не такая, как остальные, выщерблена и вся изъедена временем, и ее выступы словно манят собой, чтобы вскарабкаться наверх.
Так вот оно что. Какое замечательное развлечение он ей предложил, своей пленнице. Все, чтобы Рэй не чувствовала скуку.
А еще здесь цветы. Растения. Боги, Рэй вздыхает и идет вперед — да здесь целый сад.
Темные кожистые листья мерцают в полумраке, напитанные флуоресцентным сиянием. Сад внутри темницы шумит и шепчет ей на языке, который не поймет ни один человек, но... это успокаивает. Гасит тревогу хоть на немного.
Даже если все остальное выглядит жутко, растения кажутся Рэй спасением.
Она опускается на колени и опускает руки в землю. Гребет пригоршнями, запутываясь в нитях корней. Глубоко. До пола, а именно он должен обнаружиться под слоем почвы, ей точно не достать.
Так что, выходит, у нее есть своя личная оранжерея. Клетка, только с цветами внутри. Проклятье.
Сил на обыск у Рэй больше нет, она остается там же, ложится на землю и сворачивается калачиком. Набирает полные пригоршни сухой пыли и так и засыпает. Когда она лежит вот так, кажется, что ее нельзя найти, слишком уж она маленькая и незначительная. Так хорошо. Почти хорошо.