Рэй не самая лучшая хозяйка, и уж точно не самая гостеприимная, хотя ей может прийти в голову, что кто-то бывает у нее дома, пока она где-то там, ползает по раскуроченным внутренностям кораблей в поисках очередной рухляди.
На столике, который служит ей не столько для еды, сколько для чистки ржавых деталей, песок. Он же устилает пол тонкой пеленой, и Кайло хмурится — перед уходом нужно будет убрать все следы.
Рядом с пустой миской цветок. Искусственная оболочка, тонкие лепестки и изогнутый стебель — хорошая работа, наверняка из какого-то украшения. Но для Рэй — Кайло касается пальцами этого цветка, и этого достаточно, чтобы прочесть ее воспоминания — он был куда важнее.
Она держала его в ладони. Перед тем, как идти на очередные раскопки.
Она касалась его ночью, не в силах уснуть.
Эта маленькая изящная безделушка знает очень много, и на мгновение Кайло хочется сдавить ее в ладони, смять и уничтожить, потому что это причинит боль Рэй. Но даст облегчение ему.
Он отступает. Идет к стене, испещренной зарубинами — по одной на каждый день, проведенный в пустынном аду. Их много, и металлическая перегородка напоминает какое-то странное произведение искусства. Такой же памятник, как и вся эта проклятая богами Ниджима.
Гордый в своей уродливости, выстоявший против остального мира.
Каждая из зарубок — выскобленная по металлу — буквально сочится горечью и болью, одиночеством и страхом.
Но сегодня читать эти воспоминания Кайло не хочет.
Нет, сегодня он жаждет другого.
Ее постель: сверток из старых тряпок, одеял и покрывал, еще пахнет сном. Она пахнет ее телом — теплым и мягким. А от подушек поднимаются легкие искорки — обрывки воспоминаний. Они тоже теплые и сладкие, спасаться от враждебного мира Рэй умеет. Она прячется тут, среди разноцветных покрывал, закрывая глаза.
И сны ее легки.
Кайло ложится поверх всех одеял, его телу сложно устроиться поудобнее, ноги слишком длинные и свисают с лежака, но ему все равно.
Он закрывает глаза и видит то, что и она.
Вот теперь ему хорошо.
Его сон короток и чуток, потому что разум помнит — он всего лишь вор тут, прокравшийся в отсутствие хозяйки. И за запыленными окнами еще совсем светло, самый солнцепек, выжигающий пустыню набело. Кайло привычно тянется мыслями к Рэй и находит ее далеко отсюда.
Она сейчас где-то в темноте, прячется от жары и судорожно глотает безвкусную воду из бутыли. Но она довольна, пусть ее тело и гудит от усталости, разум полон счастья. Углубляться дальше Кайло не собирается, он отступает, возвращаясь в тело.
За время сна он ворочался и смял все покрывала, сбил их на пол, и теперь они валяются там, все в пыли.
Рэй будет недовольна. Кайло хмыкает, но тянуться за ними не собирается. Зачем? У него еще есть чем заняться.
— Я знаю, тебе здесь было не только страшно, — прижимается он щекой к подушке и закрывает глаза. — Покажи мне, как тебе было хорошо.
Аромат, исходящий от наволочки, смешивается с воспоминаниями, забивается ему в ноздри, пыльный, сухой, солнечный.
Здесь она металась, словно в испарине, разгоряченная, стонущая по кому-то еще неизвестному. Она шептала ему приди, и наконец ее желание сбылось. В какой-то мере.
Теперь здесь он, и то, что когда-то было ее — тоска и желание, острые, терпкие, как сведенные ноги и закушенные губы, заполняют разум Кайло.
Он становится ею, он существует вне и внутри, и ощущение шершавой ткани под щекой сливается с мягкостью кожи Рэй. Сама реальность сминается, не в силах устоять перед Силой, усиливающей воспоминания.
— Да, — шепчет воображаемая Рэй из снов, задыхаясь под его телом, — еще...
Это сводит Кайло с ума.
Настолько, что он теряет контроль над своим телом, над руками, которые сами находят застежку на брюках и расстегивают ее. Он трогает себя, но ему кажется — и Тьма, это ощущение ярче реальности! — что она дотрагивается до него.
Теперь ее подушки и сам лежак пропахли не только ею, но и им, его потом и семенем, и это почему-то успокаивает его. Все так, как и должно было быть.
Свет за запыленными окошками начинает темнеть, наливаясь красным, и крохотное жилище больше не кажется Кайло уютным. Теперь здесь слишком жарко, тесно и удушливо.
Кайло встает, поправляет постель, возвращая ей первозданный вид, хотя на его взгляд разницы никакой нет, и собирается уходить. Цветок, лежащий на краю стола, сверкает в лучах закатного солнца, и на мгновение ему даже жаль, что он не может забрать его с собой.
Это желание... унести с собой частичку настоящей Рэй, а не только воспоминания, оно его обязательно погубит.
В следующий раз что-то меняется. Еле уловимое, это ощущение сводит Кайло с ума.
Он стоит посреди жилища Рэй, пустого, залитого солнечными лучами, и водит лицом из стороны в сторону, как зверь, вынюхивающий опасность.
Самой Рэй тут нет, она достаточно далеко, возле заставы, торгуется с кем-то, и мысли ее полыхают гневом.
И все же его не покидает тревога.
Что-то не так. Совсем не так.
Под ботинками что-то хрустит, тихо, почти незаметно. Но Кайло этого достаточно. Он наклоняется и отворачивает кусок мохнатого половика, о который положено вытирать ноги. Там раскрошившиеся куски пластика, легкие, полые.
Их не затереть как следы на песке. Их не вернуть обратно.
А значит, она знала, что он придет.
Теперь Кайло замечает и остальное — все ценные вещи, ценные по мнению Рэй — старые осциллоиды и генераторы — исчезли с полок. Пропал и цветок.
Надо же.
В постели под тонким слоем скомканных тканей стекло. Битое, колкое, сверкающее на свету.
Его Кайло стряхивает на пол, намеренно проходясь тяжелым ботинком сверху, а затем уже привычно устраивается в постели Рэй.
— Раз так... — он зарывается лицом в подушки, и сегодня они пахнут чуть иначе.
Свежестью и солнцем — она выстирала все до последней тряпки, и самую чуточку страхом.
Его тонкий дымок добавляет новую нотку в воспоминания, заставляя Кайло возбуждаться еще быстрее.
Ему больше не нужно читать воспоминания, он прекрасно представляет себе это.
Ее потрясение, когда она чувствует чужой запах в своей постели. Ее страх, когда она понимает, что здесь был кто-то. Ее уязвимость.
О, маленькая испуганная Рэй.
Кайло проводит рукой по члену, сжимая, и стонет, представляя себе ее взгляд.
Он оставляет липкий след от спермы на покрывалах. Вытирает пальцы и удовлетворенно хмыкает — это она точно не пропустит.
Если бы она знала, ни за что не пожала бы ему руку тогда, при совершении сделки, на заставе. Она получила кредиты, а он...
А он получил куда больше, чем старый, но еще пригодный энергоблок. Кайло получил ее.
Оставаться до вечера теперь не стоит, мало ли что еще в запасе у мусорщицы, наверняка у нее полно ловушек, в которые лучше не попадаться.
Но на прощание Кайло не удерживается и добавляет новую деталь к внутреннему убранству хибары. Стекло на полу, смятые покрывала в углу, на постели. А на столе, непривычно чистом от всяких деталей, он оставляет цветок.
Запечатанный Силой, он продержится свежим еще не одну неделю. Сочно-синий, с пятнышками фиолетового и черного на бугристых лепестках, цветок кажется совсем чуждым этому домику, этой пустыне и планете вообще.
Рэй он точно понравится.
В следующий раз Кайло притаскивает охапку таких цветов. Они уже слегка подвядшие, но вода все исправит. Он укладывает их на пороге, не переступая дальше.
Его цветок — его подарок — лежит на полке, рядом с искусственным, и Кайло даже не надо прикасаться к нему, чтобы понять, насколько тот понравился Рэй.
Достаточно для того, чтобы она убрала его под стеклянный колпак, как какое-то сокровище, хотя Кайло точно уверен — в таком состоянии цветок продержится еще очень долго. Не вечно, нет, но до встречи хватит.