— Но он...
— У. Меня. Все. В порядке. Видишь? — и Рэй быстро села напротив вампира, выдавливая из себя самую счастливую улыбку, которую только могла отыскать в своем арсенале. — Мы беседуем.
— Как вас зовут, мистер? — ей нужно было хоть как-то перевести тему, хоть, черт подери, этот вопрос был не самым уместным. — Меня Рэй.
Это же на твоем бейдже написано, идиотка. И что он теперь о ней подумает?!
— Я Рен, — почему-то он захотел говорить с ней. Несказанная удача, а ведь мог бы просто отвернуться.
— Отличное имя, мистер. Она не могла видеть, но слышала эту кромешную тишину, нарушаемую разве шелестом лопающихся пузырьков в бутылке с Настоящей Кровью.
— Они все смотрят на нас? Да?
Он мог бы и не отвечать. Ну конечно.
— Они просто никогда не видели таких, как вы вживую.
— А ты? — у него отлично получилось перейти на ты. И вогнать Рэй в краску. Нет, серьезно, он же не был красавчиком. Он был просто... не таким, как все. Может, в этом-то все и дело?
— Я тоже.
— Тогда почему тебе не страшно? — и все же, почему он так смотрел на нее, будто что-то хотел сказать? И не мог.
— Не знаю. Ты же не укусишь меня прямо тут, Рен. К тому же, моя смена еще не закончена, и у меня полно дел. Прости, что отвлекла. Наслаждайся своим напитком.
Вот и все. По крайней мере теперь этот вампир не будет уверен, что все в этом городе неприветливые идиоты. А она за свою улыбочку заработает лишние чаевые.
Хотя сколько сплетен будет с утра... О господи.
Проходя мимо Финна, Рэй не удержалась и скорчила свирепую гримасу и помахала рукой у уха, показывая, что она вполне может позвонить Лее. Или мэру, в такое время они оба были, скорей всего, в одном и том же месте.
Он промолчал. И к лучшему.
К двенадцати основной поток посетителей схлынул, потом пришли «культисты», и Биби по секрету шепнула ей, что они поклоняются черному волку в шкуре человека. Хорошо, хоть пили они всегда только по одной, как приличные люди.
Ну а потом в баре осталось всего парочка завсегдатаев — бравые пьяные копы уже разбрелись по домам, отсыпаться перед сменой, и Финн ушел с ними. Правда, нехотя, так что Рэй могла позволить себе устроиться за стойкой и, делая вид, что занята протиранием бокалов, разглядывать вампира.
Он был каким-то... знакомым? Нет, почему же все-таки ей это показалось?
Что-то такое было в его лице.
Она вздрогнула и отвела глаза, понимая, что все это время, пока она пялилась на него, он тоже разглядывал ее.
Когда он умер? Как? Почему захотел стать вампиром? Наверняка для этого должны были быть веские причины, не каждому захочется бодрствовать после захода солнца, пить кровь и бояться дневного света.
Каково это было быть вечным не-живым?
— Почему бы не спросить меня самого? — слухи о том, что вампиры двигались быстро, оказались не просто слухами. Что до Рэй, она прямо подпрыгнула на стуле.
— О чем?
— Обо всем, что ты думала.
— Ты читаешь мысли?! Мои мысли? — о черт, она была слишком громкой. Хорошо, остальные были слишком пьяными. Им плевать было на Рэй, даже если бы она забралась на стойку, чтобы сплясать канкан.
— Их могу. Твои — нет. Просто у тебя все на лице написано.
— Это не говорит о том, что я безмозглая, так ведь? — как приятно, и одновременно не совсем было осознавать, что с ней что-то не так.
— Скорее, о том, что ты особенная, Рэй, — и он выложил на стойку сотню. Этого хватило бы на три бутылки. Слишком щедро для чаевых.
— До завтра.
— Ага, — кивнула она ошарашенно и продолжала следить за тем, как он уходит. На мгновение остановившись в ярком проеме, а затем пропав в темноте, будто его и не было.
— Что он сказал? — Биби по привычке зашептала, округлив глаза на все еще лежащую зеленую купюру.
— Что он вернется, — она не могла видеть своего лица, но чувствовала, как губы сами собой расползаются в широкую и искреннюю улыбку, а внутри будто надулся шарик.
Наконец в этом треклятом городишке случилось что-то из ряда вон выходящее. Достойное ее внимания.
====== Its a beautiful day (Рэй/Люк Скайуокер) ======
Комментарий к Its a beautiful day (Рэй/Люк Скайуокер) Надо впасть в пейринг, да на самое дно. И еще глубже. Перечитать все, а затем начать один крохотный драббл, который все еще драббл, не больше.
Удивительное ощущение, в самом деле)))))
Ну и это, вот это тут тоже должно быть)
https://vk.com/amberwitch?w=wall17801803_6014%2Fall
После вечной духоты Джакку Ач-то кажется Рэй настоящим раем. Первозданным — серые скалы, точно оскаленные зубы, поросшие настоящей зеленью. Тяжелая глинистая почва, усеянная крохотными цветочками — Люк говорит, что их хорошо добавлять в чай. И вечная взвесь соли на языке, на лице, она похожа на песчаную пелену, только от нее не бывает сухо в горле, не хочется беспрестанно кашлять.
Наоборот, Рэй кажется, будто она вся изнутри состоит из соленой воды, вода на языке, вода булькает в горле, от сырости ее одежда тут же покрывается несмываемыми пятнами и тяжелеет. Портится.
Люк только морщится, качая головой, а затем выдает ей теплый шерстяной жилет. И штаны. Эта одежда принадлежит, вернее, принадлежала ему, Рэй в этом уверена. Кому же еще, пожимает плечами она, поргам, что ли, но надевает ее. Какая разница, что она ношенная. Для тех, кто пережил Джакку, такая мелочь не может испортить настроение.
Портит кое-что другое.
Солнце, этот мелкий светлый кружок, поднимающийся с правой стороны острова и за день добирающийся до противоположного берега, а затем тонущий в воде, становится мутнее. Он тускнет, хотя никаких облаков или тумана нет, и забирает с собой тепло.
— О крифф! — для Рэй, привыкшей к вечной жаре, когда более-менее нормально можно было вздохнуть после заката и выбраться наружу без риска получить серьезные ожоги, рай понемногу превращается в ад. — Что же так холодно...
Она выбирается из-под тонкого одеяла и стучит зубами, натягивая на себя колючую одежду, наматывает вокруг плеч тряпки, оставшиеся еще с Джакку — сначала их выела до белизны соль, а земля окрасила в грязно-серый цвет, но для теплоты все сгодится, — и выбирается из комнаты.
Она оглядывается, потому что в доме никого нет. Обычно в это время они с Люком завтракают перед занятиями, но сегодня стол не накрыт, да и самого учителя нигде не видно. И не слышно.
Она вздыхает и закрывает глаза, пытаясь нащупать его в Силе. Хоть это упражнение дается ей сложней всего — с концентрацией у нее до сих пор не очень — но сегодня тревога даже помогает ей, и его присутствие обнаруживается где-то на другой половине острова. Туда, куда Рэй одна обычно не ходит, слишком уж велик риск оступиться и сломать ногу, или провалиться в одну из мелких расщелин, невидимых сперва.
— Ну и ладно, — Рэй ежится, дует на пальцы и идет к очагу, греть завтрак. Обычно к этому времени она успевает помыться, поесть и даже размяться перед настоящей тренировкой, но сегодня больше всего ей хочется забраться обратно под свое тонкое одеяло и притвориться, будто утро еще не наступило.
Она и засыпает так, прислонившись к печке, так близко, что это чудо, что ее волосы и брови еще на месте, с кружкой остывшего чая в руках.
Чай, может, и остыл, но вот она — точно нет.
Ее будит Люк. Его пальцы, удивительно холодные, прикасающиеся к разгоряченному лбу. Рэй спросонья тянется за его прикосновением, даже не думая, потому что оно сейчас единственное, что ей может помочь. Унять жар внутри и дрожь.
К сожалению, это длится не больше пары секунд — Люк вообще удивительно сдержан и одно это прикосновение можно посчитать чудом, хотя скорее всего, это потому что она спала. Будь Рэй в сознании, ни за что бы он до нее не дотронулся. А потом Рэй скользит следом за ускользнувшей прохладой, разливая на колени холодный чай, в котором плавают эти самые мелкие белые цветочки, и окончательно просыпается.
Голова гудит, в глаза точно вся Джакку засыпалась, и ощущение такое, будто ее...