Она дочь Джакку. Наваливается сверху, давя запястьем на горло Люка, сражаясь с другой его рукой, металлической, нечеловечески сильной.
Это совершенно неравный бой, она в жизни не выстоит против него, но сейчас ей не до этого. Она не думает.
Думает она чуть позже, придя в себя, понимая, что практически лежит на Люке, и это... это не выглядит, как сражение.
Он ждет. Он даже не двигается, хотя ему неудобно, Рэй вцепилась в горло мертвой хваткой, а глаза блестят такой синевой, что свет их напоминает солнце. Такой же жгучий, нестерпимый.
— Ох... — убирает она руку с его горла. И вторую, стиснувшую металлические пальцы. — Я...
— Ты победила, — голос Люка хриплый, ломкий, совершенно не похожий на нормальный. И это пугает еще больше. — Ты застала меня врасплох, Рэй. И победила.
Она так не считает. Он с легкостью мог бы отшвырнуть ее Силой. О нет, это никакая не победа.
— Но больше так не делай, — Люк медленно поднимается на ноги. — Никогда.
Его голос сейчас, кажется, треснет, рассыплется. И Рэй вместе с ним.
Потому что она понимает, что он имеет в виду.
Скалы покрываются ржавчиной, и со стороны это выглядит так, будто они кровоточат. Особенно в свете заката.
— Ты должна пойти туда одна. Я останусь тут, — Люк провожает ее до расселины, за которой начинается цепь мелких пещер, тех самых, в которые Рэй не следовало соваться. Тогда ей казалось, это ради безопасности. Теперь она понимает, дело не в этом. Просто бывают вещи, знать которые слишком рано.
Но не теперь.
— Хорошо, — она соглашается, храбро сжимая свой старый посох. Им давно уже не пользовались, для тренировок Люк предпочитал короткие палки, и теперь его вес оттягивает руку. Но чтобы перебраться на ту сторону, лучше ничего и не найдешь.
Рэй не страшно. Сила, к которой больше не нужно взывать с таким трудом, окружает ее коконом. Теплая, мягкая.
Прощаться перед последним испытанием в джедаи не принято, но она все равно оборачивается прежде, чем нырнуть в темноту.
Люк смотрит на нее, но что в его взгляде, она не может понять. Никак не может.
— Ну ладно, — Рэй переступает через черту, разделяющую остров на две половины, и все меняется.
Здесь тоже нет ничего, кроме скал, ржавых, острых, и выцветшей, подмерзшей зелени.
Но воздух здесь совершенно другой. Он напоен Силой, и ее собственная ощущается как нечто совершенно мелкое. Незначительное. Лишнее.
А затем она и вовсе исчезает, оставляя Рэй стоять в недоумении. Словно что-то отрезали от нее. Какую-то важную часть. Выдрали с мясом, и теперь сложно даже дышать.
На какое-то мгновение Рэй хочет вернуться. Она почти делает это, несколько шагов обратно, потому что ей некомфортно без Силы, и от этого нужно избавиться поскорее. Но потом она понимает — может, в этом и есть смысл испытания.
Найти в себе Силу.
— Люк? — она зовет его мысленно.
Ничего. Словно нить, тонкую, незримую, протянувшуюся между ними, перерезали.
— Люк!
Он не услышит ее.
Но что-то другое — смутная угроза, нечто древнее, пока спящее или не видящее ее — может.
Она ночует в одной из мелких пещер, забравшись повыше. Разводит небольшой костерок, чтобы не замерзнуть во сне, и так и сидит, раздумывая, что же делать дальше.
Люк никогда не говорил ей, в чем заключается это последнее испытание. Его собственное, на Дагобе, состояло в том, чтобы встретиться со своим самым большим страхом.
Каким бы был ее страх?
Утонуть? Смерть друзей? Кайло Рен? Или... теперь, когда никого нет рядом, и можно не держать мысленный щит, Рэй может признаться себе честно.
Подвести Люка. Вот чего она боится.
Потому что он поверил в нее. Потому что не бросил, как остальные, не выставил вон, потому что...
Это не важно.
Он никогда не выслушает ее.
— Ты тоже так думаешь, да? — обращается она к прикорнувшему рядом поргу. Он встряхивается и наклоняет голову, глядя на нее удивительно умными для комка шерсти глазами. И гортанно клекочет.
— Это точно.
Его клекоту вторит гул голосов его собратьев.
— Надеюсь, ты не собираешься съесть меня, как только я засну, — Рэй гладит порга, чешет ему спинку и откидывается назад. Ей нужно поспать. Завтра будет... Что будет завтра? Кто знает, но поспать заранее никогда не мешает.
К превеликому счастью этот порг не любит человечинку.
Ближе к обеду Рэй понимает, что концентрация Силы одинакова не везде. Местами она фонит так, что голова идет кругом. Местами — точно проплешина — расползается тишина. Никаких помех, ничего вообще. Ее собственные способности в таких местах не действуют.
Но больше Силы сосредоточено возле дальнего мыса. Туда добираться невероятно тяжело, и дважды Рэй срывается со скользкой тропы, наставляет синяков и оцарапывает щеку. Вся грязная, в сырой одежде, она чувствует себя просто самой большой неудачницей на свете.
И еще порги. Они бродят за ней. То один, то другой увязываются следом, провожают до определенного поворота или камня и ждут там, стрекоча.
— Кто-то из вас мог бы уже показать мне дорогу, — обвиняюще тыкает в одного пальцем Рэй. — Ты, например. Ты же знаешь, куда мне идти, да?
Порг наклоняет голову и смотрит на нее как на идиотку.
— Ясно, ну спасибо.
Дальше идти сложнее. Будто по колено в песке. Или под водой. Рэй еле переставляет ноги и чувствует, как все тело тянет ее назад. Буквально молит вернуться.
Что бы там не существовало, на этом мысе или под ним, форсюзеры ему не по душе, это точно.
Но она точно не ожидает увидеть там деревья. Белые, лишенные коры, гладкие и узловатые стволы раскидывают ветки словно пальцы низко над землей. И от них, когда Рэй прикладывает к одному из деревьев ладонь, буквально покалывает пальцы, сперва несильно, а затем до онемения.
Они содержат в себе столько Силы, что не каждый человек, наверное, даже сам Люк Скайуокер, легендарный джедай, сможет вместить хотя бы сотую часть, оставшись в живых.
— Что я должна увидеть? — она вслушивается в гул, но не может разобрать ни слова.
Деревья не умеют говорить, но зато могут показать. И Рэй всматривается в их корни, вывернутые из земли, поднявшие ее пластами. Там пустота.
Кромешная темнота, прохладный воздух, тянущийся откуда-то снизу, и длинные плети корней.
Она срывается где-то на половине. Онемевшие от невидимых уколов руки соскальзывают, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, но корни старые, ломкие, и они все крошатся, рвутся в ладонях. В ушах свистит воздух, и на мгновение Рэй кажется, что падение будет длиться вечность. Что это какой-то особенный кошмар для тех, кому не суждено стать джедаем.
А затем она погружается в воду. С головой, не успев вздохнуть.
Хорошо, что Люк научил ее плавать.
Эта вода теплая, удивительно теплая по сравнению с морем снаружи, и когда Рэй выныривает на поверхность и открывает глаза, она понимает, что видит.
Не потому что Сила вернулась к ней. Просто ее падение подняло со дна мелкие огоньки, пульсирующие синим, напоминающие крошечных медуз. Они подсвечивают бассейн в пещере, и чувство замкнутости пространства несколько отступает.
Эта пещера больше остальных. Вообще она напоминает колодец, или искусственный бассейн, и Рэй аккуратно подгребает к берегу, стараясь не трогать сияющие огоньки. Там откашливается и выжимает кое-как одежду, выливает из ботинков воду, и принимается разглядывать пещеру.
Стены ее покрыты точно такими же огоньками, только они, в отличие от тех, что плавают в воде, собираются во вполне себе ровные линии, и если присмотреться, это все напоминает какой-то пульсирующий узор.
Круг, внутри которого заточено скрещение линий, вытянутых вверх.
Это похоже на голокроны, что ей показывал Люк.
Равновесие. Баланс.
Огоньки под ее руками разбегаются в стороны, символично образовывая новый узор. Раскол.