Когда-нибудь, однажды сказал ему Сноук, ее заплата треснет, и тогда эта маленькая девочка, представь себе, эта оборванка из ниоткуда убьет тебя.
Нихрена он не знал, этот Сноук.
Она была его жизнью.
====== Pray (Кайло Рен/Рэй) ======
Комментарий к Pray (Кайло Рен/Рэй) А то ж, по вконтактовской картинке из группы Рейло, где просили вампирическую парочку Рэй и Кайло, и по другому запросу – отбитые маньяки Кайло и Рэй.
Смешивать, не взбалтывать.
Слегка не слегка, с синдромом жертвы, воссиявшим Стокгольмом, повенчавшим этих двоих, и попавшимся не в том месте и не в то время Ункаром Платтом))))
(И да, я все еще на каникулах до 15, не обновляю старое, потому что не дома, балуюсь зарисовками)
— Это, кажется, тут, — Рэй на мгновение отрывает взгляд от мерцающего синевой экранчика и опускает очки, переводя взгляд на вывеску, парящую над дорогой ярко-синим, — обещанное восьмое чудо света? Да, гугл говорит, тут, — она устало трет глаза и смаргивает подступающую дрему.
Они с Кайло уже с десяток часов в пути, и больше всего ей хочется пошевелиться, но вот беда, все тело замлело до такой степени, что стоит ей дернуться, так она вся рассыплется. Или ее сожрут невидимые мурашки.
— Эй, сворачивай! — она замечает, что тот даже не подумал включить поворотник на дорогу, ведущую к отелю. — Рен!
— Ты не видела надпись внизу, под бордом? Там большими буквами — за-ня-то. Это же единственный мотель на добрые пятьдесят миль кругом, и до ближайшего города пилить еще всю ночь.
Он, как и она, устал и раздражен. Голоден, и оттого в низком голосе прорываются нотки раздраженности.
— Эй, Кайло... — больше, чем звать его милый или любимый, Рэй нравится его имя. Ненастоящее, конечно, ну так и у нее взятое взаймы. У кого вообще, в век интернета и разнообразных соцсетей будет свое имя? Смешно. — Мы что-нибудь придумаем. Я уверена.
Настойчивости и нежности в ее голосе хватает, чтобы Рен дал по тормозам и, глянув на Рэй еще раз, в этот раз почти обреченно, он передвигает рычаг передач на задний ход и оглядывается на съезд с основного шоссе.
— Спасибо, — благодарит его Рэй и прячет в карман телефон. На самом деле это все: отдых, сон, еда — нужно больше ему. Она уже привыкла голодать, она привыкла путешествовать, она вообще ко всему привыкла, и так было еще до него. До той роковой встречи, потому что свести их вместе, таких разных, таких непохожих, могла разве что судьба.
Машина аккуратно разворачивается, плавная и тихая, она вообще прямо мечта всей ее жизни, проведенной то на помойках, то в приюте, что оказался куда хуже свалки, и ползет прямиком к центральному входу.
И если издалека мотель с дурацким названием «Святоша Банди» — напоминает настоящий аквариум — все дело в алой подсветке, ползущей по стенам, то вблизи впечатление куда более приятное.
Будто кровью облили, да. Действительно... оно самое, восьмое чудо из чудес.
— Ты уверена? — Кайло паркуется на стоянке, возле самых ворот, потому что все остальное место занято чужими машинами, похоже, у них действительно нет отбоя от желающих. — Рэй? — он всегда спрашивает ее об этом. Каждый божий раз.
Серьезно, иногда Рэй думает даже нарисовать такую табличку, хотя честное слово, с ее-то каракулями черта с два разберешь, что она там напишет, с всего одним предложением. Да, я хочу. Точка.
Можно еще и подписаться, чтобы он не усомнился в ее намерениях, самых искренних, ну и чтобы потом в суде можно было все свалить на нее. Эта девушка просто сумасшедшая, судья, вот что Кайло скажет под присягой, и ведь даже не соврет. Она любит всякие жуткие места. Она любит гоняться за призраками, за маньяками и вообще.
Нет, на самом деле Кайло Рен никогда не попадет в суд. Он для этого слишком умный. И живучий засранец.
— Ага, — она уже готова, серьезно. В руках рюкзак со всем самым необходимым для путешествий — ей для счастья вообще мало чего надо — в кармане телефон, куртка натянута на плечи, потому что ей нельзя болеть или уставать.
Ведь если что-то пойдет не так, это скажется на Кайло, а его расстраивать, пусть и нечаянно, она больше не собирается. Хватило за долгое время странствий.
— Спасибо тебе, — она внезапно, даже для самой себя, перегибается через панель, разделившую их кресла, и оставляет быстрый поцелуй на щеке. Смазанный, дурацкий чмок. Но Кайло он радует.
Тот моментально перестает хмуриться, морщинка между бровей исчезает, делая его лицо резко помолодевшим, красивым, и вздыхает.
— Не за что.
Он идет позади нее, пока Рэй несется чуть ли не вприпрыжку, напевая под нос дурацкую песенку, услышанную по радио за время поездки. Морщится и ежится от внезапного холода, не свойственного концу августа, бурчит о том, что в машине ночевать было бы куда приятнее, чем в клоповнике с таким идиотским названием. И, в общем, единственное, что отличает его от нормальных людей, что бродят по ночам, это то, что у него нет тени. Вообще.
Рэй всегда говорит за них двоих. Она вообще луч света в любом царстве мрака, и ее улыбкой можно пронзить наповал. Как было когда-то с Кайло, иногда он все еще — в особенно хорошем расположении духа, сытый и довольный — рассказывает эту историю, как встретил ее.
Рэй, конечно, знает все не хуже него. Эй, он чуть не убил ее. Нечаянно, конечно. Принял за сумасшедшую, бросившуюся на него с ножиком в руках. Всего лишь ножиком против здоровенного амбала под два метра ростом и больше сотни килограмм. И ведь слушает до конца, даже не перебивая.
Но сегодня она, пожалуй, даже больше возбуждена, чем он, и долгая поездка сказывается на ее речи. Она глотает слова, несет полную тарабарщину, впаривая это владельцу мотеля, пока Кайло — снаружи, через загаженное окно — разглядывает насквозь прогнившие обои в цветочек. Плевать, что над обоями табличка — Точно такие же были в комнате Теда Банди, они же вот-вот рассыплются, ткни в них пальцем. Мерзость.
— Серьезно? Есть одноместный? Для меня одной? — Рэй рассыпается смехом, теплым, довольным, и значит, ей снова удалось. Это настоящий талант — очаровывать всяких идиотов настолько, чтобы они выдали ей ключ от особенной комнаты. Тут не поможет удостоверение журналистки — оно все равно просрочено, Рэй уже давно не нужна работа, когда она с ним. Или подкуп — с деньгами у них иногда туговато, это да, но никто не жалуется.
Здесь нужна просто она сама. Сияющая, напоминающая солнце, способное прожечь глаза даже под прижатыми к лицу ладонями.
— Спасибо вам, спасибо, — она снова улыбается этому жирдяю в сальной, в пятнах майке, и взгляд, который тот бросает на нее, такой же жирный, маслянистый, похотливый. — Мистер Платт. Вы не поверите, насколько сильно я вам признательна. Я заплачу наличкой, никаких кредиток. Да, до завтра, хотя мне, честно, некуда спешить.
И кажется, она сейчас перегнется через стойку и примется целовать этого толстяка, но — старый фокус — Рэй контролирует все. Рука жирдяя мажет по воздуху, а сама Рэй уже аккуратно подхватывает выпавший из пухлой ладони ключ.
— Я напишу о вас самую лучшую на свете статью. Подумать только, номер, где останавливался сам Тед Банди. Спасибо.
Она еще раз улыбается, так фальшиво, что лицо вот-вот треснет, а потом слегка поворачивается к окну. Подмигивает Кайло еле заметно.
О да, она получает все, что захочет. Всегда.
Ключ в ее руке позвякивает, стукаясь о исцарапанную табличку с выцветшей цифрой Один.
Последний, самый дальний, разглядывает он нумерацию отдельно-стоящих домиков, столпившихся по ту сторону стоянки. Единственный пустой, затхлый, ожидающий своего постояльца. Темные стекла разглядывают его с интересом, все же, он единственный, кто в них не отображается.
Рэй появляется на пороге чуть позже. Открывает дверь только что полученным ключом и торжественно улыбается.
— А вот и я! — она воровато оглядывается назад, вдруг кто услышит, что она разговаривает с тенями, и захлопывает за собой дверь. Старая, хлипкая, замок проржавел насквозь, одним щелчком пальцем разбить можно, не ее, конечно, она ведь обычная. Лампа звенит от напряжения, то и дело потухая — отходят провода, но зато в этом свете можно различить знакомый силуэт.