А она не может и двинуться с места, словно примерзла к нему. Все дело в ошейнике, для такого и цепи не надо, ментальная удавка сделает все сама, и от каждой мысли о побеге или убийстве все внутренности переворачивает.
Кайло такой не носил, к чему ему это, Тьму он принял с благодарностью, когда та пришла, чтобы утолить его боль. И так хочется шепнуть Рэй на ухо — не надо, не сопротивляйся, так только хуже — но ему запрещено покидать свой пост.
У подножия трона он обречен стеречь чужое сокровище. Опустив взгляд, но прекрасно наблюдая за происходящим в неверных отражениях блестящего пола.
— Ну же, дитя, не робей, — Сноук морщится от удовольствия, закатывая глаза, когда берет ее за руку и укладывает маленькую ладонь на свое изувеченное лицо. — Все это теперь твое.
Что она хочет сказать?
Кайло видит, как двигаются ее губы, не издавая ни звука. Вся Рэй сейчас напоминает игрушку, пляшущую под ловкими прикосновениями хозяина, оживившего ту ради забавы. Красивую, подготовленную к первому раунду.
— Я знал, что Сила твоя окрепнет в одиночестве, оставшись посередине, не приняв ни одну из сторон, но пора это изменить, дитя.
Поднявшийся с трона Сноук выше ее в полтора раза, худая костлявая фигура, скривившаяся под тяжестью собственной немощи. И Рэй рядом с ним выглядит еще меньше, испуганнее. Она знает, к чему все идет, и даже делает слабые попытки возразить, дернуться, когда Сноук распускает ее одежды, ухватив за застежку.
Ее пальцы дрожат, тщетно хватаясь за край скользящей по ногам робы, оставившей ее обнаженной.
И она прекрасна, как прекрасна новорожденная звезда, собравшаяся из осколков, свернувшаяся в цельную оболочку, залитую золотым сиянием, исходящим от кожи.
Алый свет тронного зала только придает смуглости легкий оттенок тревоги. Остальная вся застыла в глазах. Паника, кромешный страх, волна его раскатывается в стороны, накрывая Кайло с головой.
Это будет недолго, хотелось бы ему утешить ее, но нет. Он знает, что все не так.
Сноук любит все новое. Красивое.
Человеческое тело не предназначено для совокупления с муунами, слишком уж велика разница.
Но Сноука это не останавливает, и он усаживает Рэй себе на колени, заставляя елозить по выпирающему через золоченый халат бугру. Он засовывает ей пальцы в рот, по одному, длинные, костлявые пальцы, так глубоко, как только она может принять их в себя, не задыхаясь.
Двигает ими, имитируя толчки члена, который, скорее всего, вряд ли поместится внутри нее.
То же понимает и Рэй. Она морщится, елозит еще сильнее, пытаясь высвободиться, мычит, но это только раззадоривает Сноука. О, он любит эту игру.
То же было с другими девушками, доставленными ему с разных уголков галактики, но ни одна не выжила — Силы в них было недостаточно.
Вытащив мокрые от слюны пальцы из ее рта, Сноук вытирает их о гладко-выбритое влагалище. Раздвигает складки и увлажняет клитор. Растирая быстро, жестко, заставляя Рэй вздрагивать от боли каждый раз.
Все это Кайло видит и не может отвернуться. Ему и без того достаточно зыбких отражений, их смазанность, нереальность лишь слегка смягчает привычную жуть реальности.
Так уже было, так будет снова, и не раз. Ты, главное, потерпи, умоляет ее про себя Кайло, хотя она вряд ли услышит его.
От вида здоровенного члена, темного, увенчанного бугристой головкой, Рэй глухо вскрикивает, пугается и снова пытается сбежать. Раскидывает ноги, но ее не пускает ошейник, ухватывая горло в тиски, и ей приходится смириться.
Принять неизбежное.
Она все еще стонет, кричит, и Сноук позволяет ей делать это, насаживая ее тело на себя. Поддерживает за талию, не давая соскользнуть, и с каждым толчком он все глубже, раздирает ее изнутри.
На пол отвратительно гулко шлепаются капли крови, и из смуглого живота выпирает, появляясь и исчезая, небольшой бугор. Это выглядит до того отвратительно и вместе с тем возбуждающе, что Кайло чувствует, как поднимается, крепнет его собственный член.
Он хочет быть на его месте, он хочет Рэй, и, увы, не может получить ее.
Глухих стонов, шлепков плоти о плоть, влажных, мягких, все больше, и в ушах стучит кровь, а по залу растекается волна возбуждения, смешавшаяся с грязью Тьмы. Сноук щедро делится ею со своим учеником, ему не жаль, и Кайло пропускает тот момент, когда на пол сыплются темные капли семени, а Рэй, сброшенная на пол, обмякшая, нелепо раскинувшая руки и ноги, задыхается от немого плача.
— Я возьму тебя немного позже, — довольно откидывается на троне Сноук. — Ученик, ты можешь подойти. Встань.
Он подзывает к себе Кайло, и тот идет, шатаясь, потому что все еще не может кончить, не взглянув на Рэй, наслаждение смешиваются с болью, и ноги дрожат.
Свернувшаяся у ног своего нового хозяина она все еще сверкает золотом, светится изнутри, пусть и замаранная пятнами крови и семени. И корона, повисшая на ее волосах, все так же остра, напоминая осколки планет.
— Смотри, как пробудить Тьму, Кайло. Постепенно, непрерывно и, главное, терпеливо. Позже, когда она научится любить меня, я дам тебе попробовать ее. Ты сделаешь ей... мне, — поправляется он, — настоящего наследника Первого Порядка.
Сноук перебирает пальцами, и Сила подчиняется ему. Поднимает Рэй в воздух, подтаскивая ближе.
Ей и хрустальный гроб не нужен, она и без него красивая.
====== Shaddaa ghouls (Хакс/Рэй) ======
Комментарий к Shaddaa ghouls (Хакс/Рэй) Отож, специально для тех, кто любит Рей/Хакс))))
http://moghidien.tumblr.com/post/169917385841
Клепалось очень давно, а все равно люблю)
К новой вылазке Рей готовится обстоятельно.
Не так, как в прошлый раз, когда ей пришлось улепетывать от Рена через весь космопорт. Красть... нет, не так, одалживать чужой транспортник и потом скакать по гиперпространству, вымаливая у всех богов Джакку удачи.
Хах, чтоб ее еще раз так угораздило!
В этот раз она продумывает все заранее.
— Вам что-нибудь взять, Учитель? — спрашивает она у Скайуокера, держа наготове планшет. Вот запросит он чего-нибудь особенного, а она забудет, и потом он обидится. А ей придется стоять в пруду ночи напролет, потому что в возрасте Люка все люди слегка обидчивые.
— Ага, — Люк чешет заново отрастающую бородку — теперь, когда тут Рей, да еще в качестве официального падавана, дикаря из себя не сообразить. — Нам бы мантии не помешали.
— Мантии?
— Мантии, — щурится он. — Обычные самые бери. Штуки четыре, они моментом расходятся. А еще... — он задумывается. — Еще пять слитков димерита, новые голопады... Нет, бери старые, какая разница, тут связи вообще нет.
— А зачем нам голопады, если на них ничего не посмотришь? — не может никак сообразить Рей и чешет стилусом затылок.
Люди в таком возрасте не только обидчивые, думает она. Но и немного странные.
— Так зальешь туда чего посмотреть. И побольше, — говорит с ней как с непонятливой дурочкой Люк. — Только выключи связь сразу. А то приведешь с собой целую толпу, как в прошлый раз.
Ах, ну конечно, о чем еще будет вспоминать Люк, как не о ее проколах.
— Это было не в прошлый, — бурчит Рей, изображая раскаяние. Не очень похоже, наверное, потому что Люк складывает руки на груди и смотрит на нее очень недовольно.
— В прошлый раз летали вы, — кой крифф ее вообще за язык дернул сказать об этом. — И прилетели пьяный. С десятком повстанцев. Пили еще потом... — Рей отлично помнит ту неделю.
Вся зря прошла, считай. Она только ходила по острову и собирала пустую тару, чтобы в ней воду из родника таскать. Алкоголикам несчастным.
— Ну-у-у, в позапрошлый, — только больше мрачнеет Люк. Он же не любит, когда в его поступках находят какие-то изъяны. — Ты была неосторожной, падаван. Нельзя так.
— Ага, — кивает она, вздыхая. Вот так всегда, поспорить не с кем, пожаловаться некому, а Люк только приказывает и отчитывает.