— Ты особенный, — убеждает его голос. — Я помогу тебе достигнуть высот твоего деда, Дарта Вейдера... Все, что тебе нужно, это слушаться меня.
И он слушается, покорно, доверчиво, как полагается маленьким детям. Он понимает, что в словах Сноука — а голос так и зовут — нет лжи. По его венам действительно бежит кровь великого ситха, Анакина Скайуокера, потерявшего свое имя и большую часть себя. Эта Сила, что перешла по наследству, только множится и растет внутри, и теперь он может не только поднимать камни или управлять предметами издалека, Бен знает, как их разрушать.
Нужно только представить себе это.
Он нападает на учителя, он вырезает других падаванов, не захотевших узнать настоящую историю, скрытую за красивой ложью, он уходит целым, со всеми руками и ногами, и это достижение, уверяет его Сноук. Однажды, совсем скоро, мой юный ученик, ты станешь великим. Я покажу тебе всю мощь Тьмы.
Но однажды появляется Рэй.
Ее ведут на цепи, словно пленницу, грязную тощую девочку, замотанную в тряпки, с выжженной солнцем кожей, с белесыми полосами поперек спины от ударов хлыста, и в ее взгляде нет ничего, кроме ненависти.
Она даже бросается на Кайло, оскалив зубы, когда он подходит ближе, чтобы поинтересоваться, с чего на Супремаси взяли какую-то беженку. Ради чего? Ради забавы? Сноук не интересуется женщинами. Как и мужчинами. Его раса любит только власть.
Она пляшет в силовых кандалах, пытаясь пнуть его, и босые грязные пятки лупят по полу, она рвется из хватки трех взрослых мужиков, и ей это почти удается.
И от нее воняет.
— В освежитель ее, — морщит нос Кайло. Проще сразу выбросить в мусорный отсек, и пусть ее несет отсюда вместе с остальным гнильем прямиком к догорающей звезде, вокруг которой плавно кружит их корабль.
— Верховный приказал доставить сразу к нему, — преторианец в алом не обязан отчитываться перед Кайло, хотя номинально тот правая рука Лидера, и ему подчиняются все. — Как можно скорее.
— Что ж, — Кайло снова уворачивается от зубастой мелочи, готовой вцепиться ему в ногу. Грязная, костлявая, на что она сдалась Верховному? — Я пойду с вами. Да. Вперед, — он приглашающе машет рукой, пропуская стражу, обхватившую девчонку со всех сторон, держится подальше. Четыре шага, чтобы сверлить ее нечесаный затылок, надеясь влезть в разум, пока еще можно. Если успеет.
Но нет, девочка словно нутром чувствует, когда он пытается ощупать ее ментально, змеей вьется в руках, оборачиваясь на Кайло, и злобно шипит.
— Не лезь ко мне! — она обвисает на руках преторианцев, и теперь ее приходится нести, словно какую-то наследницу Императора, а он...
А он впервые с тех пор, как услышал голос, Сноука, научившего его видеть суть, не размениваясь на однобокость чужих мнений, не знал, что будет дальше.
Лучше бы ее действительно вынесло прямиком в черную пустоту.
Ее первые уроки ничем не напоминают то, что Сноук говорил, нашептывал на ухо в темноте Бену Соло.
Это скорее приручение дикого зверька. Понемногу, шаг за шагом, и сперва Сноук дает ей новое имя — Ки`ра. Затем одежду, и это не черные жесткие доспехи, предназначенные для рыцарей, не алый металл, не колючая форма Первого Ордена.
У Рэй золотая кожа, так и сияет под низким светом живых светильников, в тон с одеждой, легкой, словно лепестки цветов или крылья бабочек. Точно такую же мантию носит и сам Сноук, и сперва они со своей Ки`рой даже похожи — кожа да кости, истощенная худоба, разве что девочка маленькая, а Лидер громаден и нависает над нею, устроившейся у его ног, словно тень от исполинской статуи.
Сноук кормит ее с рук, поит с ладоней, усаживает на колени, и Рэй ластится как лот-кошка, только что не мурлыкает. Преторианцы, сперва относившиеся к ней как к врагу — еще бы, она чуть не убила одного его же вибро-кинжалом, доспех спас — больше не смотрят на девочку с опаской.
Сноук знает цену словам, он умеет убеждать всех.
— Ты не убежишь, дитя, — поглаживает он Рэй по волосам, и та щекой трется о его костлявое колено сквозь шуршащую золотистую ткань. Будто они вдвоем, и сейчас не время совещания.
Глаза Хакса лезут на лоб, а Кайло делает вид, что так и надо. Он смотрит только на ее ошейник, обхвативший тонкую смуглую шею. Такое изящное украшение, в жизни не поверить, что оно стоит как десяток Ипсилонов, и то, если сторговаться. Не жмет?
Рэй тут же поворачивает лицо к нему, смотрит на Кайло пытливо и все еще враждебно. Она не читает мысли, он бы понял, почувствовал, но, может, ей и не надо.
Сноук отучил ее скалить зубы и ругаться, припоминая всех хаттовых матерей. Теперь она всегда просто смотрит.
— Так что там с вражеским флотом? — прерывает ход его мыслей Верховный, и Кайло с трудом отрывает взгляд от его игрушки. Есть вещи, о которых ему нельзя думать.
Не при Сноуке.
Вот когда его нет рядом, когда есть только Ки`Ра, облаченная в золотистое одеяние, короткое, совсем не скрывающее линию ее бедер, сосредоточенная на своем боевом посохе и форме — Ваапад... Тогда Кайло позволяет себе думать о ней.
Он следит из темноты, потому что ему дозволено находиться в тренировочном зале, сколько влезет. Это она здесь лишняя, чужая, она все еще та грязная чумазая девчонка, в какие одежды ее не ряди, Кайло помнит ее такой. Знает, что нет никакой Ки`Ры. Есть Рэй.
И все же он не двигается с места, продолжая сидеть в тени, прислонившись к стене. Он наблюдает за тем, как она танцует, сражаясь с собственной тенью. Как разбрасывается движениями, такими хаотичными, что и сама напоминает безумную. Посох теперь продолжение ее тела, и Кайло думает, что попасться под него в такую минуту подобно смерти.
Ваапад выматывает, и скоро Рэй сдается. Сгибается пополам и кашляет, дышит натужно, размазывая по покрасневшему лицу пот. Соленый.
Такой он на вкус? Или ядовито-сладкий, откуда же ему знать, Кайло не пробовал и не собирается.
Она все еще задыхается, с остервенением дергая за ошейник, с которым пора бы и свыкнуться, за семь лет, приглушенно поминает всю ту же хаттову мать и ложится прямо на пол, нарочно раскидывая ноги.
Не чтобы медитировать, нет, ей просто нравится сбрасывать напряжение таким образом. И дразнить Кайло.
Она гладит себя, сминая золотистую тунику, сжимает грудь, выдавливая слабые, нарочито жалобные стоны, лезет под одежду, все это время поглядывая на него.
Его молчание и неподвижность бесят ее, и Рэй садится, теперь лицом к лицу с Кайло, смотрит на него, а пальцы под тканью трусиков так и ходят, поднимаясь и прячась внутри, между складок.
Это возбуждает ее. Это возбуждает его, и Кайло некуда деваться, он знает, если сдастся, если больше не придет, Рэй победит его.
Она и без того забрала себе все, Сноук учит только ее, все на корабле склоняют головы перед нею, словно она их будущая Императрица, Верховный Лидер.
Поэтому он смотрит в ответ, вызывающе, с ненавистью. У него стояк, но он и пальцем не пошевельнет, чтобы она поняла — его так легко не одурачить.
Однажды он приходит с докладом не вовремя. Слишком рано, и его останавливает Хакс, ему преграждают путь преторианцы, столпившиеся снаружи, и все же Кайло идет.
Датапад в его руке всего лишь повод, но он действительно понимает, насколько он не вовремя, когда слышит стоны Рэй, доносящиеся из зала. Она не жалкая в этот раз, никаких раскинутых ног или попыток отомстить ему, она у ног Сноука, отчаянно пытаясь заслужить расположение Верховного своим языком и ртом. И руками, если на то пошло.
То, что Сноук не интересуется людьми, все еще правда, ему и правда никто не нужен, у него ведь есть Рэй. И она постанывает, давится и все же насаживается горлом.
— Ты доволен? — разносятся ее мысли, такие громкие, что добираются даже до Кайло, хоть он и закрыт от посторонних эмоций. — Скажи мне, что ты доволен мной... Я делаю все, как надо? Пожалуйста, я хочу, чтобы ты был доволен...
Он отшатывается, натыкаясь плечом на дверь. Привлекая к себе внимание Сноука и Рэй. Верховный, конечно же, в ярости, ему никогда не нравилось, если его прерывали, но Рэй...