Наверное, она хотела бы сопротивляться, или напасть на него, но у нее совсем нет сил.
И это стоит запомнить, думает про себя Кайло. Ему просто нужно держать ее в таком состоянии до тех пор, пока она не смирится.
— Нет, только не так, — она дергается, когда Рен вместе с нею подходит к двери, собираясь выйти наружу. Ей стыдно, что ее увидят такой. Обнаженной. Использованной. И покорной.
— Там никого нет, так что можешь расслабиться. Но даже если и были бы, одна мысль в твою сторону — и она стала бы последней в их жизни. Понимаешь? — ему нравится это ощущение.
Теперь она то, о чем он должен заботиться. Оберегать и хранить.
Его драгоценное сокровище.
— Пожалуйста, не надо, — она пытается увернуться, когда Кайло принимается растирать ее тело мочалкой, смывая следы вчерашнего секса. Он обнажен, как и она, так что Рэй прекрасно видит, как начинает подниматься его член, возбуждаясь от вида влажной кожи, истерзанной укусами-поцелуями.
— Ты не сбежишь от меня, Рэй. Не избежишь этого, — Кайло шепчет, понимая, что она прекрасно слышит это. — Так что у тебя нет выбора.
Он толкает ее на стену, заставляя выгибаться, и опускает руку вниз, указательным пальцем поглаживая клитор.
Рэй вскрикивает от боли, пытается его ударить, но с каждым движением у нее получается все хуже.
Ее стоны становятся слабее, тише и нежнее. И наступает момент, когда она поддается, открывая бедра, и тянется за его рукой.
Боль на ее прекрасном лице сменяется другой, голодной и жадной.
Только в этот раз ему не нужен яд. Она сама хочет этого, просто еще не осознает. И он поможет ей в этом.
Кайло улыбается, глядя, как приоткрывается ее рот, втягивая в себя воздух вместе с задушенным всхлипом.
Обязательно поможет.
Его руки, все тело станет клеткой, из которой она никогда не сможет сбежать.
====== Abeo I ======
Комментарий к Abeo I Когда ты в отпуске, почему-то хорошо воображается, но плохо пишется. Ну и времени ни на что не хватает, но это уже привычно. Так что вам одна часть из ммм, надеюсь, трех.
Моя любимая тематика – пустыня, одиночество и кто-то, кто всегда приходит на помощь) Вообще основано на вконтактовской идее, что Рэй возможно даже не забирали с Джакку, и на самом деле эта планета не так проста, какой кажется.
Ее знобило.
Правда, в последние несколько дней такое уже случалось — Рэй совершенно недоедала, и теперь, когда Ниджима медленно, но верно погружалась в полутень спутника Джакку, ночи стали совсем холодные, а тепла ей брать было неоткуда. Разве что от старых тряпок, в которые Рэй закручивалась, напоминая самой себе труп, готовый к церемониальному погребению. Тощий и бесполезный труп. И откуда только брались такие мысли?
Рэй поморщилась и чихнула, поднимая облачка пыли вокруг себя.
Нет, правда, еще неделю на четверти пайка в день, и она не сможет добраться до кабины пилота. А в этой странной развалюхе единственно ценное и интересное могло храниться только там. Через три бесконечных пролета и несколько коридоров, которые, скорее всего, заклинило намертво вместе с падением, так что придется ползти через вентиляционную систему. Лучше и не придумаешь.
Ну, на сегодня, кажется, с работой было покончено. За пазухой покоился маленький, слегка покоцанный, но вполне себе в рабочем состоянии оксидаторный куб, за который она получит снова свою ничтожную четверть пайка, прожует их за пару секунд, а ночью будет мечтать о еде. Вот и отлично. Рэй на всякий случай окинула взглядом насквозь дырявую шахту, с которой ей пришлось повозиться весь день, но кроме пыли и оплавленных железяк так и не обнаружила. Что есть, то есть. То можно есть, поправила она себя и опустила на лицо маску, цепляясь за веревку и собираясь вниз.
Наверное, она была настолько голодной и больной, что искры, мелькнувшие перед глазами, можно было списать на галлюцинации, но, когда она сморгнула, тусклое желтоватое свечение никуда не делось. Пришлось поднимать маску и старательно вглядываться в темноту над головой.
Там ничего не было. Ведь не могло быть, или могло?
От пыли снова зачесался нос, и Рэй оглушительно громко чихнула, морщась от собственного эха, разносившегося по всему звездолету, наверное, до самого хвоста. Вот тогда свечение появилось снова.
Легкое, дрожащее, напоминающее пламя свечи, которые, между прочим, на Ниджиме ценились куда дороже, чем старые фонари на батарейках (из-за ручной работы, скорее всего, и из-за того, что сгорали быстро). И почти незаметное.
В какой-то момент оно даже практически полностью пропало, и Рэй пришлось подняться повыше, аккуратно цепляясь за еще теплые оплавленные выступы. На заставе сказали, что выживших не было. И что корабль разбился еще в атмосфере, подбитый выстрелом, хотя сама она ничего на этот счет сказать не могла — как раз в это время ковырялась с запчастями спидера у себя в доме, так что красочный фейерверк прошел мимо нее.
Тень. Под ее рукой, протянувшейся вперед в поисках неизвестного источника света, колыхалась еле заметная тень.
А значит, ей не показалось.
Рэй подтянулась еще, забираясь целиком в начало квадратной трубы, сквозь щели внутри которой виднелось это самое свечение, и, что есть силы, двинула ногой.
Заслон поддался с неохотой, сминаясь под ударом и щелкая, и только с третьей попытки треснул с одной стороны. Заставляя Рэй дернуться и прищуриться. Потому что вот тут света было предостаточно.
Она попала в спасательную капсулу. Удивительно, с каких пор в таких небольших кораблях капсулы стали делать не в хвосте, а практически в самой головной части звездолета. Но тогда не удивительно, что ее заклинило.
По-хорошему она все еще работала, гудя и нагреваясь, изнутри освещенная донельзя отвратительно-желтым светом и скрывающая в себе столько прекрасных вещей.
Первым, за что Рэй схватилась, были осцилляторы. Блестящие, хромированные и практически новенькие. Одного из них хватило бы на пару недель. То есть на пару дюжин пайков, целых, а не покромсанных на части. А тут этих осцилляторов было целых пять штук. Два в самой капсуле, поддерживающие всю систему, один — запасной и уже сейчас надежно упакованный у Рэй в заплечной сумке, и еще два…
Проклятье!
Еще два были подсоединены к камере, вывернутой из-за крушения практически целиком, и со своего места Рэй могла видеть только край ее, погнутый и темный. Но ячеистая оболочка даже не треснула, надежно храня в себе свою сердцевину — пилота этого странного звездолета, останки которого так и не были найдены.
Вот же…
Она кинулась разгребать осколки панелей, камни и все те железяки, что погребли под собой камеру, совсем позабыв об осцилляторах. И о том, что ее все еще знобило. Да так, что руки тряслись, а пальцы не желали гнуться.
Возможно, он все еще был жив. Маловероятно, на самом деле, и такое назвали бы чудом, но Рэй как-то до сих пор верила в чудеса. А еще в собственные силы.
Оболочку пришлось взрезать.
Но теперь больше не хотелось сомневаться насчет правильности расположения капсулы. Наверное, только из-за размещения ее в самом сердце корабля, она не пострадала. Совсем как мягкая сердцевина песчаных орехов, надежно упакованная в жесткую непробиваемую оболочку.
Под ячеистой сеткой оказался человек. Живой. Совсем бледный и весь в синяках, но он дышал.
— Эй… — Рэй попыталась стянуть с него прозрачную маску, за счет которой и поступал кислород. — Очнись!
На вид парню было столько же, сколько и ей. Двадцать? Ну, может, и больше. Потому что когда она все же умудрилась освободить лицо от спутанных волос, прилипших к маске, стянуть ее, то под прозрачным пластиком обнаружились совсем нехорошие шрамы. Старые. Белые. И зарастали они долго.
— Эй, ты слышишь меня? — в отличие от нее, сейчас пылавшей как огонь, и совсем даже не от смущения или чего-то такого, а из-за поднявшейся температуры, он был холодным как лед. И вялым.
Рэй удалось растормошить его, кое-как вытащить из камеры, хотя сделать это было почти нереально — в мужчине было почти два метра роста и под сотню килограммов одних только мышц. И усадить на полу.