— Лея сказала, что ты не ночуешь дома, Бен. Так нельзя, она волнуется. Не заставляй меня отстранять тебя от работы только потому, что Лея полагает, будто я держу тебя тут днями и ночами. Тебе самому нужно отдохнуть.
— Да, дядя, — Бен кивает, а сам все еще не может отделаться от мысли, будто он что-то упустил. Проворонил какую-то мелкую деталь, а теперь тормозит из-за этого.
— Я сегодня пораньше домой поеду. Все равно тут сейчас ФБР будет его допрашивать, нам и слова вставить не дадут.
Но сам он знает, что будет делать сегодня вечером.
У него же есть одно дело.
К ночи возле заброшенного здания, где раньше располагался клуб Джакку, царит оживление. Вернее, это не совсем оно, но Бен настораживается уже после третьей машины, проезжающей мимо его собственной, припаркованной у бордюра. Они все следуют по одному и тому же маршруту, заползая за угол здания и исчезая там. Хотя днем он проверил — места на стоянку там нет. Ну ладно, три машины еще поместятся. Но за третьей следует четвертая. И еще, и еще.
Все они пропадают в мерзком тумане, подсвеченном фарами, и оттуда ни звука не доносится.
На какое-то мгновение ему хочется найти телефон и позвонить Люку, объяснить, почему и как он тут оказался, но это желание перебивает кое-что другое.
Люк ему никогда не верил. Для него Бен всегда был просто племянником, со сложным характером и ужасными манерами, что даже воспитание Леи исправить не смогло.
— Ну ладно, — Бен засовывает телефон в карман пальто и в последний раз вертит в пальцах коробок спичек.
— Место, где исполняются мечты, так? — он сжимает его и добавляет к мобильнику, а потом заводит мотор. Не может же он упустить такой шанс.
Тем более, если дело идет о мечтах.
Он умудряется сесть на хвост черному седану. Просто нажимает на газ и пристраивается сзади. Как будто ничего не случилось. И он тоже очень спешит навстречу своим мечтам.
Странно, но машина, идущая впереди, моргает ему дважды, словно подавая какой-то знак. А потом ныряет за угол.
— Куда это ты? — он следует ее примеру и тоже дважды сигналит фарами, а затем выкручивает руль влево, понимая, что скорей всего в таком тумане въедет в стену.
Но ничего не происходит.
Земля под днищем машины уходит вниз под резким углом, а туман слетает, оставаясь наверху.
Это подземная стоянка, и очень большая.
Черт подери, да сюда можно и сотню машин впихнуть при желании. Все они паркуются дальше, став ровными рядами возле желтого знака.
Бен оставляет свою машину там же. Очень повезло, что он не на служебной.
Немного поколебавшись, он оставляет жетон в бардачке. И туда же отправляет пистолет. Там, куда собирается, явно не жаждут видеть копов.
— Пароль? — спрашивает его верзила возле желтого знака.
На самом деле это даже не знак, а яркая и блестящая поверхность двери, за которую ему очень надо.
— Пароль? — Бен пытается играть под идиота. — Да я же тут уже…
— Если у вас с собой нет пароля, вы не пройдете.
— Да ладно, — он разводит руками и лезет в карманы пальто. Может, удастся заплатить. Пара сотен баксов обычно творят чудо.
Бен выгребает из кармана все содержимое, и взгляд охранника тут же меняется, завидев черный коробок.
— Доброго вечера, — тот внезапно давит из себя подобие улыбки и нажимает лапищей на желтую дверь, открывая ее.
— Ага, ну да, — Бен кивает и переступает через порог, оказываясь в темноте.
На самом деле это тот самый клуб Джакку. И совсем не заброшенный.
Бен проходит парочку коридоров, а затем его словно выбрасывает в море музыки и полуобнаженных человеческих тел, извивающихся в танце.
— Пальто сними, — кричит, перебивая музыку, ему ярко накрашенная девушка в форме официантки. — Ты пропустил гардероб. Назад и направо, красавчик, — и она направляется к столикам со своим подносом, улыбаясь так ослепительно широко, что никто не заметил бы фальшивости.
— Ага, — ему приходится вернуться, всунуть свое пальто девушке у гардероба, заблаговременно вытянув оттуда самое важное, и вернуться в зал.
Здесь густо накурено, и слишком много зеркал.
Они заменяют стены, и людей от этого кажется раза в четыре больше.
И как здесь кого-то искать?
Бен направляется к барной стойке, продираясь сквозь толпу, и заодно осматривается.
Зал довольно большой и забит под завязку, но это еще не все.
Второй уровень, повыше, вместе со сценой, на которой сейчас пляшут танцовщицы в черном и диджей, еще выше — стеклянная комната с затененными стеклами, и вот там ничерта не разглядишь.
А по бокам круглого зала небольшие дверцы, за которыми скрываются комнатки. А еще оттуда тянет таким знакомым запахом. Это дурь, причем высшего качества.
Место, где исполняются мечты? Ну что ж, в общем, это почти правда. Удивительно, как он вообще сюда попал.
Бен усаживается у стойки и просит виски, а затем оборачивается.
Как здесь можно найти одну-единственную девушку, в этом безликом море?
Но, как ни странно, это легко.
Ее лицо бросается ему в глаза.
Она танцует на сцене, в окружении других девушек, только выглядит она совсем не так, как на фотографии.
В этой девушке нет ничего от нормальной. Она похожа на дьявола в человеческом обличье, с ее густо подведенными глазами, с кроваво-красным ртом и напряженным телом.
Это не Рэй. Не может быть.
Она извивается и опадает на пол сцены ярким лепестком пламени, и ее красное платье бьет по глазам. Собирается снова, напоминая куклу, которую кто-то держит на веревочках и забавляется таким способом.
Девушка-видение или скорее девушка-кошмар, один из тех, от которых можешь, но сам не хочешь просыпаться, пусть под ложечкой засасывает от дрожи.
Его словно подкидывает на стуле, и Бен бросает все — свой виски, сотенную купюру, за которую можно купить целую бутылку, а не всего лишь один стакан, и тащится к сцене, словно зачарованный.
Он идет, потому что не может не идти, хотя понимает, что это неправильно. Это слишком, даже для него. Идет и все.
— Рэй? — Бен зовет ее по имени, негромко, но так, чтобы она услышала.
Она поднимает голову и смотрит на него, но не так, как должна смотреть та, что он собирался спасать. А скорее так, словно он здесь лишний.
— Прикройте меня, — кивает «Рэй» своим подружкам и спархивает со сцены, оказываясь рядом с Беном. Слишком близко, так, что он может почувствовать запах ее духов.
Удушливо-сладких до отвращения, и все же желанных. Совсем, как она сама.
— Кто ты, и зачем тебе она? — поднимается она на цыпочки, чтобы достать до него.
— Ты Рэй?
— Нет, идиот, я не Рэй, — она берет Бена за руку и тащит за собой, все время оглядываясь назад, словно пытаясь удостовериться, что он все еще идет за нею, что не пропал и не растворился.
— Я Кира. Ее сестра, — говорит она, забравшись в одну из маленьких ниш, спрятанных за бархатными занавесями. Здесь еле хватит места на двоих, и их тела почти соприкасаются.
А еще от нее пахнет сигаретами, и почему-то Бен может представить себе, как она курит, облизывая сигарету своими кровавыми губами. Зажигает ее одной из спичек в черном коробке, словно актриса в голливудском кино.
— Зачем она тебе? — Кира смотрит на него внимательно, но без враждебности.
— Она пропала.
— Она часто пропадает. В этом вся Рэй, — пожимает плечами ее сестра. — Сегодня она есть, а завтра ее нет. Так бывает. А ты кто? С тобой она вроде не крутила.
— Я… — Бен даже не знает, что сказать. Он не может, не станет признаваться, что он… — Я детектив. Частный, — это полуложь, полу-правда. — Меня нанял ее друг. Он волнуется.
— Ясно, — теперь ей совсем неинтересно, и Кира отворачивается, собираясь выходить:
— Не знаю, скажи, что она уехала, или что-то такое. Пусть не воображает себе всякое. На этом все, детектив? — она подтрунивает над ним, усмехаясь, и ее черные глаза кажутся еще темнее, они словно черные дыры, внутри которых ничего нет. Одна сплошная пустота.