— Что мы теперь будем делать? — спросила Анастасия.
— Надо вызвать шерифа, — сказала Пенелопа.
— Только не сейчас, когда здесь она, — сказала Генриетта. — Как мы объясним это?
— А я даже не понимаю, что здесь происходит, — сказал Зик. — Она пыталась меня заколоть. Она что, и вправду ведьма?
— Ну, теперь она мертва, — сказала Пенелопа.
— Нет, не мертва, — сказал Зик. — Должна бы, но мне удалось ее только оглушить. Она все еще дышит. — Все трое посмотрели на лежавшее на полу лицом вверх тело. Было видно, как под манто медленно поднималась и опускалась грудь.
— Надо ее убить, — сказала Анастасия.
— Что? Мы не можем этого сделать! — сказала шокированная таким заявлением Пенелопа. — Анастасия, это ужасно. Мы не можем просто взять и убить человека, когда он лежит без сознания.
— Только у нее есть нож. Она уже заколола папу и пыталась заколоть Зика. Надо просто воткнуть его ей в шею.
— Мы не можем ее убить, — сказала Пенелопа. — Зик, ну хоть ты объясни Анастасии, как это отвратительно.
Зик оглядел лежавшие на полу тела.
— Совершенно не представляю, что тут происходит. Но сейчас нам, очевидно, нужно вызвать скорую.
Фрэнк и Дотти лежали бок о бок на полу. Зик положил Генри рядом с ними, затащил стонущего в бреду Ричарда в комнату и усадил рядом на кровать. Когда он свалился с лестницы, он сломал себе кисть руки.
— Ведьма скоро должна очнуться, — сказал Зик.
— Хочу тафту, — бормотал Ричард. — Желтую.
Анастасия громко фыркнула.
— Пенни, тебе смотреть не обязательно. Я сама ее зарежу.
— Ни в коем случае. Даже не думай об этом, — сказала Пенелопа. — Анастасия, иди лучше позвони 911. Скажи им, что произошел несчастный случай и что здесь мужчина с ножевым ранением.
Анастасия встала и пошла к лестнице.
— Я бы воткнула его ей прямо в шею. Скоро она проснется, и тогда мы уже ничего не сможем сделать.
Пенелопа не обратила на нее внимания.
— Мы могли бы запереть ее в подвале, — предложила она.
Генриетта, все это время молча сидевшая рядом, подала голос.
— Затолкайте ее в шкаф, — сказала она тихо.
Пенелопа взглянула на нее.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала она. — Мы же не будем знать, куда послали ее. Вдруг какие-то несчастные люди окажутся, как мы, наедине с этой ведьмой?
— Кажется, вариантов у нас немного. Либо это, либо пусть Анастасия воткнет ей в шею нож, — сказала Генриетта.
— Прыгать, — бормотал Ричард. — Я мог бы попрыгать.
Зик окинул взглядом Ричарда, затем посмотрел на Пенелопу.
— Что все-таки происходит? Почему именно в шкаф?
— Этот шкаф ведет к другим местам, — сказала Генриетта. — Так же и мы попали сюда через него.
Зик пожал плечами.
— Как скажешь, — он повернулся к Пенелопе. — Я сделаю, как ты скажешь. У меня нет времени во всем разбираться.
— Ну, ладно, — решила наконец Пенелопа. — Мы затолкаем ее в шкаф.
Генриетта поднялась со своего места.
— Пойду поверну ручки, — сказала она.
— Зачем? — спросила Пенелопа. — Вы ведь только что прибыли откуда-то. Почему бы не отправить ее туда же?
Генриетта остановилась и отрицательно покачала головой.
— Не хочу, чтобы она там оказалась. Это место и так достаточно грустное, — заметила она и вышла из комнаты.
Зик схватил ведьму за руку и потащил к шкафу. Пенелопа помогала ему по мере сил. Анастасия была внизу у телефона. Ричард что-то бормотал.
Оказавшись в комнатке на чердаке, Генриетта остановилась и осмотрелась. Все дверцы были открыты, и от этого в комнате было холодно и неуютно. В одно из отверстий пробивались лучи заката, через другое в комнату просачивался лунный свет. Остальные же были просто черными.
Множество потоков ветра играли в ее волосах, принося с собой десятки разных запахов. Воздух двигался туда и обратно через открытые шкафы, и казалось, что комната дышит. Как будто Генриетта стояла внутри какого-то огромного невиданного легкого. Из небольшого шкафа, находившегося почти у самого потолка, в комнату опускалось облако пыли. Отовсюду слышались голоса, пение, смех, звон бокалов и посуды. Генриетта опустилась на колени возле стены и заглянула в черный шкаф. Затем она взялась за дверцу, плотно ее закрыла и подперла ножкой кровати. После чего она прошлась вдоль стены, захлопывая все дверцы, до которых могла дотянуться.