— Ну, загадывай давай своё желание, — проворчала она.
Маринетт нарочно старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на Адриана. Но она кожей чувствовала его изучающий взгляд. Щёки у неё пылали. Что он загадает? Сможет ли она выполнить это?
— Маринетт.
Его голос раздался слишком уж близко. Маринетт перевела взор на Адриана и чуть не вскрикнула: он снова неожиданно подобрался слишком — слишком! — близко к ней. Так, что они сидели почти что вплотную друг напротив друга.
— Т-ты в порядке? — пробормотала она, слегка отпрянув.
— Вот моё желание, — как будто и не слыша её, торжественно проговорил Адриан, глядя на Маринетт своими пронзительными изумрудами. — С тебя сто дней поцелуев.
Маринетт вспыхнула быстрее, чем самый сухой хворост от яркой искры. Она уставилась на Адриана широко распахнутыми глазами: Маринетт казалось, что она ослышалась. Или… неужели Адриан и впрямь только что сказал это?
Внутри затянулся узел предвкушения, который никакой меч-кладенец не смог бы перерубить.
— Конечно, целовать можно куда угодно, — продолжал тем часом говорить Адриан, пока сердце в груди Маринетт бухало как сумасшедшее. — Но я бы предпочёл вот сюда.
С этими словами он подался вперёд и осторожно коснулся губ Маринетт своими. Ей казалось, что прошла целая вечность до того момента, когда Адриан отстранился и выпрямился. На дне его глаз плясали хитрые огоньки.
Маринетт с трудом сдержалась писк ужаса и восторга. Её только что поцеловал сам Адриан Агрест — парень, в которого она влюблена до гроба. И не просто поцеловал! А в губы!
Маринетт готова была растечься лужицей прямо здесь, на месте. Но Адриан в который умудрился вывести её из прострации, заставив вздрогнуть и ощутить, как сердце вновь помчалось галопом.
Он взял Маринетт за руку, оставил быстрый поцелуй на тыльной стороне ладони и нахально подмигнул.
— Отчёт пошёл, миледи.
Комментарий к 1 января: Желание
Это очередной сборник, поэтому статус “завершён”, однако части добавляться потихонечку будут =)
========== 2 января: Штраф ==========
Комментарий к 2 января: Штраф
Немного запаздываю на день, но пока ничего не могу с этим поделать: я в гостях в другом городе и пока что с трудом нахожу минутку написать что-нибудь. Через пару дней ситуация должна нормализоваться =)
Спасибо за помощь в ПБ 💜
***
— Что, прямо так и сказал?!
Алья в восхищении кружила вокруг Маринетт: пыталась узнать подробности произошедшего вчера. Но пока что получалось плохо. Маринетт сидела под одеялом и тихо невнятно визжала в подушку — или во что-то ещё, потому что её вопли были значительно приглушены.
Всё первое января после пробуждения (часов в три дня) и утро второго Маринетт не показывалась из своей комнаты. Только выползала на обеды и ужины. А потом — тут же пряталась обратно, не объясняя причин. На все расспросы Маринетт отнекивалась тем, что у неё болит голова из-за выпитого в новогоднюю ночь вина и шампанского вперемешку. Её потому особо и не трогали.
До одного момента.
Когда Алья случайно увидела, как Маринетт в лучших традициях четырнадцатилетней себя же улепётывала от Адриана после обеда. Она поинтересовалась у него, что происходит, но ответом ей были лишь пожимание плечами и престранная ухмылка.
Алье потребовалось ровно три секунды, чтобы сообразить, что что-то тут неладно. И это «неладно» напрямую связано с Агрестом-младшим. Она мгновенно просочилась в комнату Маринетт и начала предпринимать попытки узнать у неё всю правду; частями, догадками и пресловутыми щипцами — но в итоге Алья всё же составила примерную картину происходящего.
— Маринетт! — она кинулась к подруге на кровать и с усилием залезла к ней под одеяло. — Он и впрямь так сказал? Сто дней поцелуев?
— Угу-у-у, — пропищала Маринетт. — Причём не в щёчку.
— Серьёзно? — даже в темноте было видно, как замерцали глаза у Альи за стёклами очков. — Бо-о-оже, я зна-а-ала, — она яростно затрясла Маринетт за плечо, но та даже не заметила этого: широко улыбалась, находясь в прострации. — Я знала, что ты ему нравишься, ещё в самый первый день заметила это.
Маринетт вздрогнула, сдёрнула с них одеяло и строго посмотрела на Алью.
— Не выдумывай, пожалуйста. То, что было несколько лет назад… Да я даже не помню, что на завтрак было, а ты — про то, что случилось чёрт знает когда.
— Ой, ну вот не надо, — Алья фыркнула и отобрала у Маринетт кусок одеяла, который та нервно теребила. — Ты разве не помнишь, как он отдал тебе зонт, когда извинялся за то, чего не делал?
Маринетт порозовела и отвела взгляд в сторону. Разумеется, она помнила — помнила каждое мгновение того памятного дня, когда Адриан отдал ей свой зонт и наговорил столько приятных слов. Её поразила его доброта и искренность, звучащие в словах. И дальше — с каждым днём — она только сильнее влюблялась в него.
— Но я всегда была такой неуклюжей, — грустно вздохнула она. — Да и сейчас остаюсь точно такой же. Да и двух слов тогда сказать рядом с ним не могла. Как в такую можно влюбиться?
Алья взяла Маринетт за руку и с улыбкой на неё посмотрела.
— Поверь мне, в тебе есть много других качеств. Ты смелая и решительная, и очень бойкая, особенно когда дело касается несправедливости. Но, знаешь, любят ведь не за что-то, а просто так, — она подняла ладонь, не давая сказать Маринетт и слова против. — Если тебе это, конечно, так принципиально, то тогда сама у него спроси: почему он вдруг захотел такое желание. Мы обе хорошо знаем Адриана, и просто так, забавы ради, он ничего и никогда не делает.
Маринетт открыла рот, закрыла, снова открыла и опять закрыла. Потом вздохнула и улыбнулась.
— Наверное, ты права. Вчера ведь мы неплохо разговаривали.
— И не только, да? — усмехнулась Алья и пихнула её в бок.
Яркий румянец залил щёки Маринетт, и она поспешно отвернулась. Сердце тут же быстро-быстро забилось, а внутри всё словно перевернулось. Память услужливо подсунула ощущение губ Адриана, блеск в его задорных глазах, когда он пристально смотрел на неё во время этого поцелуя.
Маринетт с писком натянула одеяло на голову.
— Ладно, ладно, — Алья ласково похлопала пищащий комок. — Не забудь только, что он с тебя стребовал сто дней поцелуев, значит, ты должна непременно выполнить это условие. Желание есть желание. Да ты и сама, думаю, не против.
— А если он забудет? — взволнованно послышалось из-под одеяла. — Если я соберусь поцеловать его, а он уставится на меня как на сумасшедшую?
Маринетт снова выглянула наружу, и в этот раз выглядела ещё взъерошеннее и несчастнее.
Вздохнув, Алья с улыбкой похлопала её по плечу.
— Адриан не такой легкомысленный, ты же знаешь. Не накручивай себя зря и не переживай. Это же просто поцелуи.
— Тебе легко говорить, — проворчала Маринетт, отворачиваясь. — А сделать-то не так просто.
Алья фыркнула.
— А что тут сложного? Берёшь — и целуешь. А там дальше уже как пойдёт: или к стенке он тебя прижимает, или к кровати.
— Да пошла ты!
Вся смущённая, Маринетт кинула в Алью подушкой. С хохотом Сезер рухнула назад себя — благо, там лежало мягкое кресло, и падение не оказалось болезненным.
— Мы же все взрослые люди, Маринетт, — веселилась Алья, и не думая вставать. — Вас влечёт друг другу — это и ежу понятно. Только вот ты почему-то отрицаешь очевидное.
— Ничего не отрицаю, — Маринетт спрятала лицо в ладони. — Просто боюсь поверить.
Алья выглянула из-за края кровати, глаза её задорно блестели.
— Так тебе лучше поговорить с ним, а не со мной о ваших шуры-мурах. Выясните всё и со спокойной совестью можете обжиматься по всем углам. Чур, я крёстная вашего первенца!
Маринетт швырнула в неё последнюю подушку, окончательно рассвирепев, но Алья в этот раз увернулась.