Еся ел. Очень сосредоточенно. Лепрекон отложил в сторону палочки и оглянулся на стол с книгами:
— Или будет?
Елисей помедлил, но кивнул:
— Это не просто мои… теории. Ты помнишь Клару?
Изя смутился. Клару он не помнил, он пришел на службу к Веденеевым, когда Еся уже пил, дебоширил и пропускал Дозоры — говорили, что из-за расставания с девушкой. Еще говорили, что младший ведьмак и раньше норовом отличался неукротимым. А тут уж вообще распоясался.
— Клара была моей невестой, — Еся заговорил, отстраненно глядя перед собой. — Познакомились во время Дозора, на нее слизняк выскочил, а тут мы. Отец против был… категорично. Она ведь из провинции в город приехала, в богатом доме прислугой работала. Училась, стипендию получала как одаренная. Мы начали встречаться. Ей стыдно было, что она такая… небогатая. Она у хозяйки платье взяла, ко мне на свидание в нем пришла. Хозяйка его не носила, но узнала как-то о пропаже. Клара говорила, у госпожи артефакт какой-то имелся, подглядывающий, вроде зеркала, что ли. Ну в общем, разъярилась она, Марья. Прокляла Клару и выгнала. Вот тогда-то Клара тень ее увидела… лебединую. Она тоже магию изучала, углубленно, знала, что это за… хрень. Испугалась, болеть стала. Я ее к ведунам в Глушь Лесную в Тридевятом отвез, подальше от глаз Марьиных. Ведун, что с Клары проклятье снял, молодой был. Вот они и полюбили друг друга. Оказалось, у нас это несерьезно было… а там серьезно. Я понимаю. Я и тогда понимал. Хотел всем о том, кто такая дочь Моранова, рассказать, но Клара не дала. И сама молчала, за душу свою боялась, да и как доказать? Мало ли что девице вороватой привиделось. Ведун даже не смог источник проклятья определить, нам на слово поверил, лишь нити связи оборвал. Я за Марьей присматривал, но после того она ни разу не… проявилась. Пока жениха себе искать не стала. Обо мне и Кларе она не знала, похоже. И про то, что тень ее увидели — тоже.
— Но если артефакт…
— Если это то устройство, о котором я думаю — их сейчас Морановы в разработку запустили, «Живые Зеркала» — и мне странным кажется, почему Клара одним проклятьем отделалась. Я ей намекнул, Марье, она удивилась и испугалась.
— И решила отомстить? — Изе стало совсем беспокойно, даже аппетит пропал, что с ним бывало редко.
— Расскажи мне о том вечере в клубе, после твоего выступления, — попросил Елисей.
— Так я уже…
— В Навь тебя! Жалко, что ли?! Я ж не все помню! — Еся превратился в прежнего Есю, и лепрекон вздохнул с облегчением:
— Ну ты сидел…
— Так.
— Выпил.
— Это помню. Немного.
— И сказал: «Хочу вон ту. Изя, смотайся, договорись. Мне нужно сейчас, с доставкой в постель».
Наступила пауза. Еся шмыгнул носом и осторожно уточнил:
— Это я о Беляне?
— А ты не помнишь? — ласково поинтересовался Изя.
— Помню, — признался ведьмак. — Ну… попутал, с кем не бывает? Она такая… неважно.
— Вот-вот, явно попутал, — с укоризной продолжил лепрекон. — Не твоего поля ягодка. Я и спросил тебя, не лучше ли пойти в Дивный Квартал и потусоваться с девочками попроще. Ты настаивал. Я отговаривал. И тут…
— Что? — ведьмак напрягся и подался вперед.
— Ты встал, двинулся… куда-то, потом начал обращаться, потом…
— В какую сторону я двинулся?
— К бару.
— Я что-то говорил?
— Сказал, да… — Изя потер лоб, — что эти твари совсем обнаглели и пора их приструнить. Только ты все это неприлично сказал. Громко. Но ни к кому конкретному не обращаясь.
— Это меня и спасло, что не… конкретно. И еще кое-что, — Веденеев с громким вздохом откинулся на спинку стула. — Помнишь, кто там сидел? За ширмой.
— Оборотни? Белые медведи? Вы, бурые, вечно с ними грызетесь.
— Не просто белые — отморозки из клана Вельма Седого. И сам глава банды. Я их узнал. Но решил остаться, твой номер посмотреть. Они вроде благодушно настроены были, отмечали именины Вельма, он, оказывается, неравнодушен к комическим номерам, — Еся скрипнул зубами. — Навь левая! Я ведь этого не помню: как шел к ним. Помню только злобу, красный туман в голове… и шепот как бы: пойди, накажи их!… ты же ведьмак, силища!.. доколе такая шваль мостовые Сильверграда топтать будет? Никогда бы в здравом уме я к белым, числом больше одного, не сунулся. Представляешь, что было бы, если бы я Вельма оскорбил?