К моему удивлению, ведьмак работал споро, сноровисто. Я следила за ним через окно. К тому моменту, как воздушные слойки с сыром украсили три огромных блюда, он откатил на помойку пять тачек с мусором. Я отнесла пироги рабочим, крепким каменным троллям, оставив несколько слоек на блюде. Вернулась — недосчиталась одной, самой большой.
Елисей нашелся в саду, где дул на еще горячую добычу, высматривая место поудобнее. Углядел валун, направился к нему, покусывая слойку по остывшему краю.
— Не садись на пенек! Не ешь пирожок! — гаркнула я у него над ухом.
Ведьмак подпрыгнул, упустил пирог, но ловко подхватил его у земли. Ого, реакция!
— Тьфу! — взревел он. — Тебе жалко, что ли?
— Конечно. Солнце еще высоко, а ты спины толком не поклонив, пузо набиваешь да к тому же чужую снедь таскаешь. Верни пирог.
С видом «врешь, не отнимешь!» Еся вцепился в слойку зубами, откусил почти половину и издевательски громко зачавкал, блаженно прикрыв глаза:
— Ум-м-м… вкусно. Вкусно! — ведьмак с удивлением посмотрел на пирог в руке. — Действительно вкусно!
— Вот и запомни: магия разной бывает. Моя, — я показала на слойку, — вот такая. Ты вывеску над входом видел? «Старая лавка немагических чудес».
— Учту, — прочавкал Еся. — Как ты ко мне подобралась? Я тебя аурой не услышал. Ты часом нечисти не родственница?
— Все мы, девушки, чертовкам родичи, — сказала я, ни капли не обидевшись. — Так моя бабушка говорила.
— Эй! — крикнул мне вслед ведьмак. — А отчего она умерла? Может, не в свое дело лезу, тогда прости. Я что-то задумался и… У тебя на лестнице фотокарточка висит, ты там с бабушкой? Она ведь не такая старая была. В Сильверграде маги долго живут, тут магический фон высокий.
— Нет, она не была старой. Она погибла в аварии, на своем автомобиле, — сказала я через плечо. Да, это не твое дело, но отчего же не сказать? — Почему-то съехала в реку с серебряного моста в Туманном Квартале. Тело так и не нашли — течением унесло.
— В том квартале в тумане часто люди гибнут, — негромко проговорил за спиной Елисей. — А ты в детстве смешная была. А сейчас — бука.
— Договоришься — больше еды не дам, — пообещала я.
Я, признаться, и на него пирожков напекла. А что? Пусть харчится, не выходя из дому. А то как пить дать, «потеряется» по дороге назад. Объем работ мы в договоре не согласовали, промашка вышла. И точно: после обеда Еся прилег в саду на валуне и нагло задрых.
Я услышала шум и вышла в лавку. Там робко оглядывался по сторонам… дворф. Не Лютый. Кто-то другой из семерки братьев. Лютого я запомнила, он который день приносил мне свежую газету, я угощала его выпечкой, и мы перебрасывались парой фраз о погоде и ценах на муку.
— День добрый, хозяйка, — дворф слегка поклонился. — Добро пожаловать в Торговый Квартал. Торгуете?
Пришлось объяснить, что в лавке ремонт и разрешение на торговлю я пока не получила.
— Что ж делать мне? — расстроился гость. — Я-то губу раскатал, что у вас скуплюсь. Лютик пирогами угощал, мне б таких.
— Увы, — я развела руками. — У меня вообще-то лавка чая. А что же? Разве пекарен в Торговом нет?
— Так они как вашу выпечку попробовали, другую наотрез, — дворф ткнул в окно.
Мимо окон что-то носилось. Маленькое, рыжее и… многочисленное.
— Чем кормить их теперь? Говорят, ваши пироги, как мамкины. Мамка их сейчас в госпитале, седьмого ждем. Что-то рано она в этот раз, не ожидала, что прихватит, не подготовилась. Я на хозяйстве который день. Суп ели, — начал перечислять дворф, — жаркое ели, суп ели. Опять жаркое не хотят, а другого я не умею.
Дворфята ворвались в лавку и рассыпались по углам, как горох.
— Так! — гаркнул их отец. — В круг со-би-райсь!
Малыши сбились в кучку в середине лавки. Ненадолго. Круг быстро стал расползаться. Вскоре один дворфенок висел вниз головой на лестнице, другой сидел под столом, третий тянулся к модели чайного клипера на подставке, а еще трое самых маленьких уже сунули головы в дверь в подвал. Милашки какие! Кругленькие, маленькие, личики только уж больно шаловливые.
— Не слушаются, — пожаловался дворф, стягивая остроконечную шапочку. — Меня Клятый зовут, можно просто Клят. Вы не обессудьте, приняли вас недобро. Не знали, что это вы Ярилы Снеговой внучка. Она про вас говорила. Вас на похоронах не было. Мы думали, муниципалитет дом все-таки продал, вопреки завещанию.
— Нам поздно сообщили о бабушкиной смерти, — объяснила я. — А потом разрешение не дали на въезд, это после белой сыпи было, после карантина.