На румяно яблочко капает слеза,
Было вольно дитятко, дочка-егоза,
Стала девой красною, толстая коса.
Кто жених твой, милая…
Как только дошла я до момента появления в сюжете песни постылого мага, его мертвого коня и прочей жути, в глубине зала возник темный силуэт. Мимо столиков к сцене шел высокий молодой человек. Черты его лишь угадывались под… черным клубящимся туманом выше пояса. Лицо было в тени, во вспыхивающей молниями искристой мгле, а тело изменялось с каждым шагом, приближавшим юношу к сцене. Вот взвились над плечами два перепончатых крыла, стали расти. И сам оборотень подрос, заковылял, словно крокодил, вставший на задние лапы. Глаза выступили из тьмы… алые.
Песня застряла у меня в горле. Фокусник куда-то исчез, а из-под круглого столика с реквизитом во все стороны прыснули перепуганные кролики.
Подойдя у сцене, молодой нечеловек сгреб меня своими огромными лапищами, быстро зарастающими чешуей (на каждом пальце оборотня был здоровенный коготь), словно пушинку, и закинул к себе на плечо, просто не обратив внимания на слабые попытки сопротивления. Да и сопротивляться у меня особо не получалось — я была в ужасе и все надеялась, что это страшный сон… или галлюцинации от вина.
Оказавшись в очень пикантной позе на плече похитителя, под пологом свесившихся волос, я видела, как черная шелковая рубашка (отличного, кстати, качества) всасывается под антрацитовую чешую. Чудовище пробежалось по залу, в лицо мне пахнуло прохладным вечерним воздухом. Обретя дар речи, вернее, визга, я полными легкими выразила свое возмущение. Оборотень его проигнорировал, взвился в небо — о Навь левая! — внизу промелькнула площадка перед клубом, гладь бассейна, удивленная физиономия какого-то задравшего кверху голову мужика, очертания автомобилей, быстро становящихся «игрушечными», и я провалилась во тьму.
…Очнулась на крыше, лежа поперек груди молодого человека, успевшего вернуть себе человеческую ипостась. Луна, звезды, кто-то надрывно воет вдалеке. Очень романтично, только лепестков и свечей не хватает.
Вскочила, отбежав по скользкой черепице на пару шагов от психа. Тот остался лежать, подложив под щеку сложенные ладони и сладко посапывая. Чешуя исчезла, черная рубашка и джинсы вернулись на место, юноша был бос, в правую лопатку медленно втягивалось перепончатое крыло, исчезло, словно и не было никакой трансформации, даже дырок не осталось. Жуть какая!
Да, это он, мой похититель. Он что, спит?! Вот же нелюдь! Напугал до смерти, поглумился (это я в переносном смысле — со мной, судя по ощущениям и беглому внешнему осмотру, все в порядке, тошнит только)! А теперь дрыхнет как ни в чем ни бывало! Я от души пнула оборотня ногой в туфельке (вторую потеряла в полете). Постаралась выбрать место помягче, но и то, что выбрала, оказалось ударопоглощающим, упругим… хм… мускулистым. Псих только пошлепал губами и пробормотал:
— Отстань, Навь бездушная!
Ничего себе! Еще и обзывается! Склонилась над мерзавцем, вглядываясь в лицо. Занесла ногу, чтобы пнуть еще раз, разбудить, наконец, и высказать все, что накипело! Но задумалась. Даже принюхалась. Спиртным почти не пахнет, пахнет… медом? Интересно, существует ли наркота на меду? Мёдамфетамин? Или чем он там накидался до беспамятства? Не медовухой же.
Странно. Не то чтобы я в оборотнях разбираюсь, но в лавке бабушки их бывало немало, вот я кое-что и помню. Некоторые ипостаси до сих пор навскидку определяю. Они всегда накладывают на внешность человека соответствующий отпечаток. Взять, например, драконов. Мужчины из Двенадцати Драконьих Родов всегда высоки и жилисты. Черты лица острые: скулы, челюсти. Нос крупный, глаза глубокие — изнутри будто смотрит кто, бр-р-р, — темные, близко посаженные. Красивые твари. И этот… урод… тоже красив. Но не дракон. Лицо мужественное, но черты более гармоничные, человеческие.
Налюбовавшись похитителем, я наконец-то подошла к краю крыши и осторожно огляделась. Благая Правь! Это куда же ты меня занес, сволочь?! Да еще и в полнолуние! Где-то проникновенно выли, полная луна освещала кирпичные многоэтажки с наружными лестницами из железа и лабиринты переулочков. Повсюду чернели провалами в асфальте огромные, исходящие паром люки. Темный Квартал! Я тут один раз бывала, мы с бабушкой какой-то заказ отвозили. Что делать? Время позднее, транспорт не ходит, денег нет — сумочка в клубе осталась. Сама я по мосту перейти не смогу, да и где он, мост?!
— Вставай, слышь! Ну вставай же! Нас сейчас сожрут! Пустят на органы! Тебя не знаю, а меня точно!