И тогда Геббельс нашел поистине конгениальный выход. Когда запахло жареным, драматург-графоман в один присест создал настоящий миф под названием «мученик национал-социалистической идеи Хорст Вессель». И эта чудовищная ложь на долгие годы похоронила под собой правду, ставшую одной из надежно охраняемых тайн грядущего Третьего рейха.
Геббельс во всеуслышанье объявил о том, что камарад Хорст пал от рук подлых врагов за национал-социалистическую идею. За светлое будущее всего германского народа. Этот образ моментально растиражировали на всю страну. А проворный Йозеф тем временем немного отредактировал стихи покойного громилы. И одно из них — «Выше знамена!» — стало партийным гимном НСДАП под одиозным названием «Хорст Вессель». Сестра и мать дебошира-сутенера стали почетными участниками всех общенациональных партийных мероприятий. Молчание полицейских чинов и журналистов было куплено, а образ «мученика» доработан. Поэтому подавляющее большинство немцев поверили эффектной легенде о «политическом святом», павшем от руки «кровавых красных».
Вскоре после прихода к власти нацисты тщательно зачистили всех ненужных свидетелей по делу Хорста Весселя: проституток, репортеров, полицейских, а в «Ночь длинных ножей» — и боевиков из отряда «Штурм-5». Отныне Йозеф Геббельс мог быть спокоен — вся правда о канонизированном уголовнике хранилась в архивах криминальной полиции, которые унаследовало гестапо, всецело подчинявшееся рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру.
Кто вы, доктор Морелль?
Жизнь этого загадочного эскулапа напрямую связана с диагнозом его VIP-пациента — Адольфа Гитлера. Поэтому прежде всего следует помянуть о болячках фюрера, который от рождения не отличался богатырским здоровьем. Отец будущего вождя, Алоиз Гитлер, при жизни страдал многочисленными заболеваниями, особенно легочными. А что касается матери Адольфа, Клары Пельцль, то ее преждевременно свел в могилу рак молочной железы.
Годы добавили их ребенку не только популярности, но и болячек. Особенно Первая мировая война, на которой ефрейтор Адольф Гитлер был ранен и контужен. А венский период его жизни отмечен хроническим недоеданием и, как следствие, желудочными заболеваниями, проявившимися в зрелом возрасте.
Поэтому неудивительно, что, когда в середине 1920-х у Гитлера появился более-менее стабильный доход, он начал усиленно заботиться о своем здоровье. Адольф стал следить за своим рационом и периодически отдыхал на курортах Баварии — края, славящегося своим целебным горным воздухом.
Через несколько лет доходы лидера национал-социалистов возросли настолько, что он мог позволить себе личного врача. Однако таковой долго не находился. Ибо фюреру нужен был не только грамотный, но прежде всего надежный и преданный эскулап. Причем широкого профиля — от протезирования съеденных кариесом зубов вождя до лечения болезней глаз, поскольку после фронтовой контузии Гитлер иногда страдал от временной слепоты. Впрочем, несмотря на вышеперечисленные недомогания, инвалидом Адольф Гитлер никогда не был. Ни одно из заболеваний никогда не угрожало ему потерей работоспособности.
Своего перового личного врача Гитлер заимел в конце 1933 года. В ту пору он был уже канцлером Германии — высокопоставленным лицом, которому полагался адъютант. Однако в августе рейхсканцлер едва не лишился помощника — из-за автокатастрофы, в которой пострадал адъютант Гитлера Вильгельм Брюкнер. А еще — племянница фюрера Фридл.
Потерпевших быстро и качественно поставил на ноги 29-летний Карл Брандт — опытный врач и протеже Гиммлера. Вскоре после успешного излечения пострадавших в ДТП Брандту предложили стать личным врачом лидера НСДАП.
Умница Карл согласился и, ясное дело, сделал головокружительную карьеру. Уже через год он становится членом СС. В 1944 году он занимает пост имперского комиссара здравоохранения и санитарии. На этой должности он пробудет до апреля 1945-го, пока германский пациент № 1 не обвинит Брандта в государственной измене. Спасая свою голову, опальный министр переметнется к англичанам, но те представят его в качестве одного из главных обвиняемых на Нюрнбергском процессе над врачами.
Однако за десять лет до этого дела Брандта шли как нельзя лучше. И потому он болезненно воспринял известие, что у горячо любимого им фюрера завелся новый лейб-медик — 49-летний Теодор Морелль.
Наведя справки, Брандт пришел в бешенство. На поверку новый доктор оказался еще тем калачом. По жизни Морелль был ловким приспособленцем, идеально внедрявшимся в любое окружение.