Русский конный дружинник
В конце марта 1103 г. русская рать собралась в Переяславле (45, 183). Оттуда войско выступило в поход, пехота плыла в ладьях по Днепру, конница шла берегом реки. Миновав пороги, русская судовая рать встала в протоках у острова Хортица. Затем пешие ратники высадились на левый берег Днепра и в сопровождении конных дружин двинулись на восток. На четвертый день похода русские полки остановились на берегу реки Сутень. Половцам было известно о вражеском вторжении, ханы собрались на совет, чтобы обсудить ситуацию. Старый хан Урусоба хотел избежать войны любой ценой, об этом он прямо сказал соотечественникам: «Испросим мира у Руси, так как крепко они будут биться с нами, ибо много зла причинили мы Русской земле» (31, 256). Но молодежь только посмеялась в ответ: «Если ты боишься Руси, то мы не боимся. Перебив этих, пойдем в землю их и завладеем городами их, и кто избавит их от нас?» (31, 256–257). Половцы решили воевать и выступили навстречу врагу, передовой отряд степняков возглавил молодой и храбрый хан Алтунопа.
Русские были готовы к встрече с половцами. Владимир Мономах хорошо организовал боевое охранение и разведку, воины младшей дружины несли дозорную службу далеко в степи. Переяславский князь знал, что на войне мелочей не бывает, об этом он писал в своем «Поучении». Советы Мономаха были просты и понятны: «Выходя на войну, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; не предавайтесь ни питью, ни еде, ни сну, сами наряжайте стражей, и ночью, нарядив их со всех сторон, ложитесь около воинов и рано вставайте. А оружия снимать с себя не спешите, ибо не оглядевшись, из-за лености, внезапно человек погибает» (31, 227). При таком подходе к делу, русским полкам и дружинам не грозило внезапное нападение.
Если Алтунопа надеялся застать вражеское войско врасплох, то он жестоко ошибся, русские дозорные своевременно заметили передвижение по степи половецкой конницы и известили князей. Вперед выдвинулся сторожевой полк, гридни внезапно атаковали противника и взяли в кольцо воинов Алтунопы. Ни один половец не уцелел, все полегли в бою под ударами мечей и копий дружинников. Радость победы была недолгой, приближались главные силы степняков. Полки и дружины пошли навстречу врагу. По свидетельству летописца, половцы надвигались на русское воинство словно лес: «и поидоша полци Половецьстии аки борове, и не бе перезрити их» (45, 184). Князья повели на врага конные дружины и пешие полки, боевой дух русских ратников был необычайно высок. Дальнейший рассказ о битве оставляет больше вопросов, чем дает ответов, поскольку летописец полностью игнорирует ход сражения и всё сводит к бегству степняков с поля боя: «И Бог вселил ужас великий в половцев, и страх напал на них и трепет перед лицом русских воинов, и впали они в оцепенение, а ноги у коней утратили резвость» (31, 257). Действительно, когда не можешь понять какое-либо явление, то проще всего обратиться к религии. Хотя кое-что на основании данного свидетельства предположить можно, существует вполне реальное объяснение, почему ноги у половецких скакунов «утратили резвость». Дело в том, что за зиму кони в ханских табунах сильно ослабли и в начале весны ещё не набрали прежнюю силу. Планируя поход против половцев ранней весной, Мономах этот факт учитывал, князь жил на границе со степью и хорошо знал, в какое время лучше всего нанести удар по врагу. Поэтому нет ничего невероятного в том, что в первом же столкновении с дружинниками, которые сражались на откормленных за зиму конях, половецкая конница была смята и разбита. И хотя летописец пишет, что половцы побежали, как только увидели атаку русской рати, в это не верится. Рассказ о погоне и массовом избиении кочевников сомнений не вызывает, на своих отощавших за зиму конях половцы не имели шансов скрыться в степи.