Выбрать главу
Единый корабль передом пошел, На котором едет Садко купец, богатый гость. И едет Садко купец, богатый гость, середи моря, И остановился корабль Садки купца богатого. И вскричал Садко купец, богатый гость, Дружьям-братьям корабельщикам: – Аи же, дружги-братья корабельщики! Берите-ко щупы железные, Щупайте во синем море: Нет ли луды или каменя, Нет ли отмели песочныя? Тут скрычал Садко купец, богатый гость: – Эй вы, дружги-братья корабельщики! Вы спускайте во сине море якори мертвые И становитесь все по поряди. Оны кидали якори мертвые И становились все по поряди, И собиралися на один корабль. И говорит Садко купец: – Аи же вы, дружги-братья корабельщики! Вы насыпьте одну мису чиста серебра, Другую насыпьте красна золота, А третью насыпьте скатна жемчуга, Положите на дощечку золоту казну И бросьте дощечку во сине море. Я двенадцать лет по морю езживал, А Поддонному царю пошлины не плачивал: Верно пошлины он от меня требует! Положили на дощечку золоту казну: Тут дощечка не тонет, а гоголем плывет. Тут говорит Садко купец, богатый гость: – Аи же вы, дружги-братья корабельщики! Верно не пошлины Поддонный царь требует, А требует он голову человеческу! Возьмите-тко дерево сосновое, Нарежьте жеребьи поимянно всем, Подпишите подпись по отечеству, Бросьте жеребьи во сине море Ко тому царю ко Поддонному. Оны бросили жеребьи во сине море: Все жеребья гоголем плывут, А который жеребей Садки купца богатого Тот пошел каменем ко дну. Говорит Садко купец, богатый гость: – Это есть дерево неправое, Неправое дерево – сосновое! А возьмите вы дерево еловое, Нарежьте жеребьи поимянно всем И подпишите подпись по отечеству, Бросьте жеребьи во сине море Ко тому царю ко Поддонному. Оны бросили жеребьи во сине море: Все жеребьи гоголем плывут, А который жеребей Садки купца богатого, Тот пошел каменем ко дну. Говорит Садко купец, богатый гость: – Это дерево есть неправое, Неправое дерево – еловое! Возьмите-ко дерево ольховое, Вырежьте жеребьи поимянно всем И подпишите подпись по отечеству: Кому у нас, братцы, идти во сине море Ко тому ко царю ко Поддонному? Оны бросили жеребьи во сине море: Все жеребьи гоголем плывут, А который жеребей Садки купца богатого, Тот пошел каменем ко дну. Говорит Садко купец, богатый гость: – Это есть дерево неправое! А возьмите-ко дерево дубовое, Вырежьте жеребьи поимянно всем, Подпишите подпись по отечеству. Подписали жеребьи поимянно всем И бросили жеребьи во сине море: Все жеребьи гоголем плывут, А который жеребий Садки купца богатого, Тот пошел каменем ко дну. Говорит Садко купец, богатый гость: – Это есть дерево неправое, Неправое дерево – дубовое! А возьмите-ко дерево кипарисное, И вырежьте жеребьи поимянно всем, И подпишите жеребьи по отечеству На том ведь дереве Христос распят есть, Это есть дерево правое, Правое дерево – кипарисное. Оны брали дерево кипарисное, Вырезали жеребьи поимянно всем, Подписали подпись по отечеству И бросали жеребьи во сине море: Все жеребьи гоголем плывут, А который жеребей Садки купца богатого, Тот пошел каменем ко дну. Говорит Садко купец, богатый гость: – Видно беда пришла мне неминучая, Самому Садку купцу богатому Иттить будет во сине море. Насыпьте-ко, братцы, мису чиста серебра, Другу насыпьте красна золота, А третью насыпьте скатна жемчуга. Тут он взял во правую руку Образ Миколы угодника, А во левую гусли яровчаты, Камочку сибирскую да заморскую, В которой наигрыши есть нездешние, А нездешние наигрыши, сибирские. И приказал Садко купец, богатый гость, Мисы класть на дощечечку, И сам садился на тую же И будто в сон заснул, Ушел он каменем ко дну. И приняло дощечку во синем море Ко той палаты белокаменной, А корабли его все в ход пошли.

Если читатель подумает, что все это – «серое» Средневековье, аргументированно разубедим его, сказав пару слов о живучести веры моряков в Морского царя. Надо сказать, моряки вообще народ довольно суеверный: из первого, что пришло на ум, – поверье, что судно, чье название начинается и кончается на «А», скорее всего, потонет (вспоминают итальянский корабль «Адреа Дориа», начисто забывая про «Аврору», например); доныне держится стойкое убеждение, что служащие на «Москве» сходят с ума. Ну а вот, собственно, отнюдь не новгородская былина о Садко, а воспоминания мастера Балтийского завода Якова Степанова (1862–1939) о выходе на испытания броненосного крейсера 1-го ранга (а тогда – полуброненосного фрегата») «Владимир Мономах» в 1883 г.: