Под руководством российского академика Н. Моисеева впервые в мире было теоретически смоделировано столкновение астероида с Землей. На месте столкновения, по расчетам ученых, образуется кратер, выброс вещества в 1000 раз превысит объем астероида, поднятая взрывом пыль закроет Солнце, температура на Земле резко снизится. Из-за этого в течение нескольких лет, а то и месяцев могут погибнуть многие растения, животные и значительная часть населения. Бедствия охватят всю планету. Не так ли уже было на Земле, когда вымерли сначала динозавры, а потом и мамонты?..
Люди всегда стремились узнать время катастрофы. Еще в III в. до н. э. римлянин Цензориус вычислил, что через каждые 2160 лет на Земле происходят катаклизмы вселенского масштаба. Но помимо сверхдолгосрочных прогнозов существуют еще и долгосрочные (15–20 лет), среднесрочные (5—10 лет) и — самые трудные — краткосрочные (1–2 года).
После каждого крупного землетрясения, авиакатастрофы, взрыва в шахте появляется немало предсказателей, утверждающих, что они заранее знали о надвигающейся беде, предупреждали о ней, да никто не прислушался. Для оценки нетрадиционных предсказаний при Министерстве по чрезвычайным ситуациям России создана лаборатория, цель которой — создание банка данных о прогнозистах, наиболее успешно предсказывающих катастрофы. Пока есть данные о 60 предсказателях. Компьютер определяет достоверность и точность их прогнозов. Пока что «попадания» случаются на уровне «полупрогнозов» — один ясновидящий может предсказать время, другой — место катастрофы. А краткосрочному прогнозу не поддаются не только аварии, но и многие стихийные бедствия.
Давайте рассмотрим модель практически любой катастрофы. Вообразите, что у вас на столе стоит «ландшафт» из пластилина — долины, ущелья, горы. На верхушке холма зависла капля. Она сползает вниз и, набирая скорость, торит себе русло, огибая горы, перебегая долины, заполняя ущелья. Путь капли и представляет собой «кривую катастрофы», которая отмечает те точки «ландшафта», в которых происходит бедствие. Вот это и есть теория катастроф, или теория риска и безопасности, как ее называют в России.
У нас этой проблемой занимается. Министерство по чрезвычайным ситуациям. Совместно с Российской академией наук МЧС создало Агентство по мониторингу и прогнозированию чрезвычайных ситуаций. В 1998 году появились первые результаты: были спрогнозированы крупные наводнения и лесные пожары. Первый заместитель министра Юрий Воробьев заявил: «МЧС не берет на себя роль прорицателя. Нам важно научиться управлять рисками, предупреждая и смягчая их последствия. Прогнозы МЧС оправдываются на 80–90 %. Но анализ показывает, что опасности таятся и внутри каждого из нас. Наглядный пример — наводнения на Северной Двине и Лене. Можно было избежать жертв (погибли 15 человек) и огромного ущерба (около 4 млрд. руб.). Вода прибывала изо дня в день, затопив базы с продовольствием, включая детское питание. Чтобы предотвратить наводнение, надо было лишь взорвать ледяные заторы. Как это сделать, подробно описано в инструкции. Однако местные власти бездействовали, пока не прилетели спасатели из Москвы». Вот наглядное доказательство того, что некоторые, даже природные, катастрофы происходят по халатности человека.
Можно привести и другой, более глобальный и трагический пример. Так, к началу XXI века СПИД стал одной из самых критических пандемий в мировой истории. И все же многие правительства долгое время фактически игнорировали болезнь, считая, что ей подвержены лишь определенные круги общества. Только недавно были созданы фонды для лечения больных и проведения соответствующих исследований.
А теперь несколько слов о том, что послужило критерием отбора материала для книги, описывающей катастрофы.
Нужно признать, что любое стихийное бедствие, тем или иным образом затрагивающее человека, является для него и окружающих трагическим испытанием, и все попытки объективно осветить подобные частные случаи оказались бы безнадежной и неразрешимой задачей как для писателя, так впоследствии и для читателя. Таким образом, требовалось на основании научных и субъективных суждений постараться ввести некоторые ограничения. Возможно, куда проще было бы всецело руководствоваться лишь соображениями научного плана, включив в книгу катастрофы определенного масштаба. Но такая методика в некотором смысле является ошибочной.
Одни стихийные бедствия затрагивают большее количество людей, чем другие. Скажем, в результате вулканического взрыва огромной силы где-нибудь на удаленном и малонаселенном острове погибнет меньше людей, чем при пробуждении вулкана близ города. Поэтому автор выбирал более слабое по силе природное явление, но повлекшее большее количество человеческих жертв.