Шаляпин боялся бедности — слишком много видел он нищеты и горя в свои детские и юношеские годы. «Вот состарюсь, потеряю голос и никому не буду нужен, и опять, как в юности, придётся унижаться…» — говорил он.
С 1930 года Шаляпин начал выступать в труппе «Русская опера». Триумфально прошла его гастрольная поездка в Китай и Японию.
В Пекине окружили его целым роем. Аппараты щёлкали безостановочно. Какие-то люди снимались у его ног, прижимая лица чуть ли не к его ботинкам. Местные колбасники слали ему жирные окорока, владельцы водочных заводов — целые вёдра водки. Длиннейшие интервью с Шаляпиным заполняли страницы местных газет…
На концерте в Пекине он бисировал бесконечно. Китайская студенческая молодёжь неистовствовала. Представители «европейской колонии» и дипломаты сидели как зачарованные… Пекинцы устроили на вокзале бурную манифестацию в честь отъезжающего артиста, и дочь его не успевала принимать букеты. Поезд отошёл под восторженные овации поклонников.
С неменьшим успехом прошли и гастроли в Японии. Шаляпина приветствовали артисты древнейшего классического японского театра кабуки. «Токио всегда восторженно встречал Шаляпина, — говорил японский дипломат. — Его нельзя не любить, в нём есть какое-то необъяснимое обаяние».
Весной 1937 года у певца обнаружили лейкемию (рак крови). Он умирал как артист. Последний день своей жизни Шаляпин очень мучился. «Тяжко мне… Где я? В русском театре? Чтобы петь, надо дышать, а нет дыхания…» Придя в себя на минуту, он взял за руку стоявшую у изголовья жену и сказал: «За что я должен так страдать? Маша, я пропадаю…» 12 апреля 1938 года Фёдор Иванович Шаляпин скончался.
Париж устроил великому певцу грандиозные похороны. Тысячи людей пришли отдать долг великому русскому артисту. Радио целыми днями транслировало арии и песни в его исполнении. Совершавший молебствие митрополит Евлогий сказал: «За всё то духовное наследие, которое он нам оставил, за прославление русского имени — за всё это низкий поклон ему от всех нас и вечная молитвенная память».
Шаляпин был похоронен на Батиньольском кладбище. 29 октября 1984 года прах певца был перезахоронен на Новодевичьем кладбище. Такова была предсмертная воля великого певца, сына Русской земли Фёдора Шаляпина. Без преувеличения можно сказать — ни один артист в мире не имел такого абсолютного признания, как Шаляпин. Все склонялись перед ним. Его имя горело яркой звездой. Тех почестей, тех восторгов, которые выпали на его долю, не имел никто.
Айседора Дункан
Знаменитая босоножка Айседора Дункан пыталась воскресить дух античного танца. Свои пластические фантазии на темы музыкальных произведений Бетховена, Чайковского, Шопена, Шуберта она исполняла босиком, в греческом хитоне, свободно импровизируя под музыку. Античность была для неё воплощением идеи сближения человеческой натуры с природой, а танец — средством этого сближения.
Перед Айседорой Дункан склонялись художники, учёные и мыслители всех стран. Танцовщица пользовалась исключительным успехом в Европе. Однажды её вызывали на сцену двадцать семь раз! «Красота, простая как природа», — говорил о ней Станиславский.
Айседора Дункан родилась в Сан-Франциско в бедной ирландской семье. В записи о крещении сказано: «В тринадцатый день октября в году 1877 от Рождества Христова крещена Анджела И. Дункан, рождённая 26 дня мая того же года от Джозефа и Марии Дункан». Эту дату рождения — 26 мая 1877 года — стоит отметить, так как она отличается от ранее принятой даты, которую сообщил брат Айседоры Августин, а именно 27 мая 1878 года.
Отец Айседоры был по натуре авантюристом: Джозеф то открывал картинную галерею, то принимался за литературный труд, организовывал лотереи, основывал газеты и в конце концов возглавил банк. Однако его дело потерпело крах, он ударился в бега. Мери Дункан осталась с четырьмя детьми на руках.
В двадцать лет Айседора отправилась искать счастья в Европе. Она танцевала в светских салонах, гастролировала с труппой Лой Фуллер. Первый самостоятельный концерт, принёсший Дункан известность, состоялся в Будапеште в апреле 1902 года. Затем она выступала в Германии и Франции.
Возбуждённая публика собиралась в театрах, чтобы увидеть страстное танцевальное выступление полуобнажённой Айседоры. Одни считали её гениальным новатором, фанатической миссионеркой нового танца; другие — претенциозной дилетанткой «с припрыжкой гувернантки», убогой в своей технической беспомощности. Знатоки были шокированы лёгкостью её одеяний и серьёзностью музыки, под которую она танцевала. «Святая мученица! — восхищался венский журналист. — Для неё театром должен служить римский Колизей… Никаких порочных мыслей и желаний не может возбудить её нагота».