14 сентября 1745 года состоялось её представление при дворе. Людовик выглядел весьма смущённым, то краснел, то бледнел. Королева, уже давно привыкшая к подобным унижениям со стороны своего супруга, восприняла появление новой фаворитки значительно дружелюбнее, чем ожидалось. Только дофин что-то процедил сквозь зубы.
Однако положение маркизы при дворе было не таким уж и устойчивым. До сих пор король выбирал себе фавориток из высших слоёв общества. Урождённая Пуассон нарушила это правило. За ней следили тысячи враждебных глаз, и тысячи злых языков тотчас приходили в движение при малейшей забывчивости, при самых незначительных погрешностях в этикете, при ошибках в придворном языке этой Гризетки, как презрительно называли новоиспечённую маркизу у неё за спиной.
В первую очередь Жанне, естественно, надо было подумать о том, как в этой чреватой непредвиденными опасностями ситуации добиться полной поддержки короля, чтобы упрочить своё положение. Это была самая трудная и чрезвычайно важная задача.
Из всех любовниц Людовика только Помпадур обладала способностью развеять его скуку. Она старалась каждый раз быть по-новому привлекательной и каждый раз придумывала для него новые развлечения. Она пела и играла специально для него или рассказывала со свойственной только ей пикантностью новые анекдоты. А когда какой-нибудь министр надоедал ему докладами, что, естественно, раздражало короля, она старалась побыстрее выпроводить докладчика. Например, если это был Морепа: «В вашем присутствии король прямо желтеет. Прощайте, господин Морепа!»
Она гуляла с Людовиком по роскошным садам летних замков и постоянно сопровождала его из Версаля в Кресси, а оттуда в Ла-Сель, а оттуда в Бельвю, а потом в Компьен и Фонтенбло.
На Святой неделе она развлекала его концертами духовной музыки и литургиями, в которых участвовала сама. А когда она играла на сцене в театре Этиоля или Шантемерле у госпожи де Вильмур, ей удалось пленить Людовика своим исполнительским искусством, и она даже создала в Версале в одной из примыкавших к Медальному кабинету галерей небольшой театр, названный «Камерным театром».
Со временем положение её упрочилось настолько, что она со снисходительным высокомерием стала принимать у себя министров и послов. Теперь она жила в Версале, в апартаментах, принадлежавших когда-то могущественной фаворитке Людовика XIV маркизе де Монтеспан. В комнате маркизы де Помпадур, где она принимала посетителей, было только одно кресло — все должны были стоять в присутствии сидящей фаворитки.
Ложа Помпадур в театре вплотную примыкала к ложе короля, где они время от времени запирались. Мессу в капелле Версаля она слушала на специально для неё устроенной трибуне на балконе ризницы, где она появлялась одна во время больших праздников. Её быт был обставлен с небывалой роскошью. Молодой дворянин из старинного рода нёс её шлейф, по её знаку подставлял ей кресло, ждал её выхода в прихожей. Она добилась награждения своего гофмейстера Коллена орденом Святого Людовика. На её карете красовался герцогский герб. Прах своей матери она распорядилась перевезти в купленный ею у семьи Креки склеп в монастыре Капуцинов на Вандомской площади и затем построила там роскошный мавзолей. И, естественно, она в пределах своего могущества постоянно заботилась о своей семье.
Однако маркиза не забывала и себя. Она владела таким огромным недвижимым имуществом, которым ни до неё, ни после неё во Франции не владела ни одна королевская фаворитка. Она купила поместье Кресси в Дрё за 650 тысяч ливров, выстроила здесь роскошный замок — строительство было вообще её коньком, — а также заново обустроила огромный парк. Она купила Монретон, однако тотчас выгодно перепродала его, купила Сель в миле от Версаля по дороге в Марли (небольшой замок — в противоположность помпезному Кресси) и здесь тоже перестроила в соответствии со своими вкусами всё то, что ей не понравилось. Недалеко от небольшого Версальского парка она построила уединённый домик с персидскими занавесями, расписными панелями, большим садом с кустами роз, в центре которого возвышался храм со статуей Адониса из белого мрамора. Такой же домик она построила в Фонтенбло и в Компьене, а в Версале возвела отель, по специальному коридору из него можно было пройти прямо в замок. В Париже, в отеле Поншартрен, где обычно останавливались послы высшего ранга, ей принадлежали роскошные апартаменты. За 700 000 ливров она купила находившийся в квартале Сен-Оноре отель графа д'Эвре, где полностью перестроила первый этаж. Каждое такое мероприятие само по себе требовало огромных денег. И каждый раз это была целая толпа людей искусства и мастеровых, им тоже надо было платить…