Однако вскоре в Прагу пришла срочная телеграмма из Центра за подписью начальника внешней разведки Артура Артузова, в которой «Петру» предлагалось немедленно прекратить установку «человека в пенсне». Это свидетельствовало о том, что о данной операции даже в Москве знали всего несколько человек. Центр придавал ей исключительно важное значение и не был заинтересован в подключении к ней руководителей своих европейских резидентур.
Тем не менее Гитлер, хотя и согласился на встречу с Добровым в Мюнхене, в последний момент от нее уклонился и поручил встретиться с ним своему соратнику, уроженцу Прибалтики и «отцу» расовой теории Альфреду Розенбергу
Встреча Розенберга с Добровым состоялась в одном из берлинских ресторанов напротив вокзала Ангальтербанхоф. В ней принимал участие также и Зиверт. Беседа длилась более двух часов и касалась вопроса создания в Советском Союзе фашистской партии. Розенберг дал собеседнику подробные советы. Высоко оценив результаты беседы с Добровым, Розенберг пообещал его «партии» всяческую помощь и поддержку, но по соображениям безопасности дальнейшие встречи с «русским фюрером» предложил проводить в Риме. Было решено, что связь Доброва с руководством нацистской партии будет осуществляться через Зиверта.
О своей беседе с Добровым Розенберг доложил лично Гитлеру и дал намерениям «русских фашистов» высокую оценку. В свою очередь Добров передал Розенбергу специально подготовленные руководством разведки правдоподобные сведения о положении дел в Советском Союзе и росте рядов своей мифической «партии». Оперативная игра, затеянная чекистами, позволила Москве быть в курсе истинных замыслов Гитлера в отношении нашей страны. Из донесений Лубянки руководству страны следовало, что в случае прихода к власти нацистов военного столкновения с Германией Советскому Союзу не избежать.
Возвратившись в Москву, Добров подробно доложил о своих контактах с немцами Зивертом и Розенбергом руководству Экономического управления ОГПУ. Представила интерес для Центра и программа нацистской партии, которую Добров получил от Розенберга.
Что касается задания Центра по выходу на английскую разведку, то тут Добров использовал проживавшую в Риге свою знакомую русскую актрису Ольгу Танину. Она была двоюродной сестрой английского разведчика Эдуарда Кара, работавшего в Риге, и советская разведка решила воспользоваться данным обстоятельством. Добров направил Ольге Таниной из Берлина письмо, которое начиналось следующими словами: «Наконец-то я вырвался из “советского рая”, дышу гнилым капитализмом». Актриса передала письмо Эдуарду Кару, подчеркнув, что его автор – «инженер, на очень хорошем счету в Союзе и настоящий друг». Английский разведчик немедленно выехал в Берлин для встречи с Добровым.
На встрече Добров так расписал свои антисоветские настоения и «планы вредительства» в СССР, что британский разведчик, в отличие от нацистских бонз, сразу же согласился оказать ему помощь и договорился об условиях связи в Москве через конкретное иностранное посольство.
Удалось Александру Матвеевичу связаться и с одним из представителей русской эмиграции – руководителем террористической организации «Братство русской правды» в Берлине Александром Кольбергом. Договорившись с ним о следующей встрече, Добров подчеркнул, что действует не от себя лично, а представляет группу, ранее связанную с «Промпартией», которая занимается вредительством и саботажем в советской промышленности. Добров попросил Кольберга рассказать о положении в русской антисоветской эмиграции и снабжать его группу антисоветской литературой. Кольберг с восторгом воспринял слова Доброва и договорился с ним об условиях дальнейшей связи и способах переправки в СССР подрывной литературы.
Руководством Иностранного отдела и Экономического управления ОГПУ придавалось большое значение работе Доброва. Однако архивы внешней разведки не сохранили сведений о том, как продолжалась многоходовая операция по внедрению Доброва в окружение Гитлера. Очевидно, эта задача не была решена, поскольку Гитлер на прямые контакты с представителями «низшей расы» не шел. Стоит вспомнить, что в годы войны он так и не встретился с «фюрером» так называемой Русской освободительной армии генералом Власовым.
Что же касается Александра Матвеевича Доброва, то до мая 1939 года он занимал пост управляющего трестом «Бюробин» – Бюро НКИД СССР по обслуживанию иностранных представительств. 17 мая того же года он был арестован по обвинению в шпионской деятельности в пользу германской и английской разведок. На закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР 19 июня 1940 года Добров виновным себя не признал, заявив, что выполнял задания советской внешней разведки. К сожалению, в центральном аппарате разведки к тому времени не было никого, кто мог бы подтвердить слова Доброва: Артузов, резидент в Берлине «Артем» и руководитель Экономического управления были давно расстреляны. Такая же участь ждала и Александра Матвеевича. Он был приговорен к высшей мере наказания и на другой же день расстрелян. Только 21 января 1958 года этот приговор в отношении Доброва был отменен за отсутствием состава преступления.