Красная горка — время свадеб.
Русская свадьбаИсстари сватовство и разыгрывание свадеб на Руси приходится на Красную горку. Хотя отчасти и в искажённом виде, утратив первоначальный свой смысл, в свадебных обрядах долгое время сохранялись следы того отдалённого времени, когда кровное родство было единственной, исключительной связью между людьми, когда семья пользовалась широким уважением, а основою последней был брак. Невеста в некоторых свадебных песнях тужит и плачет о том, что «увезут её недруги-разлучники на сторону чужедальнюю, в чужи люди незнакомые, к чужому отцу-матери, к чужому роду-темени».
Обычай умыкания невесты, вызывавший нередко ссоры и распри между родами, долгое время существовал среди раскольников, полагавших лишь в нём действительность брака. Заранее условившись с невестою, жених-раскольник после веселия, пляски и игр, усадив её в сани, отправлялся в лес и объезжал три раза заветный дуб; в иных местах объезжали три раза озеро.
Затем похищение сменилось куплею, т. е. похитивший платил плату родственникам невесты, иногда по заранее условленному уговору. Отсюда невеста называется «рядом» (от слова «ряд» — договор), «товаром», жених — «ряженым», «купцом». Невеста просит своих родных не продавать её волюшки и жалобно обращается, после отца и матери, к своему брату с такими словами:
Братец, постарайся. Братец, поломайся. Не продавай сестру Ни за рубль, ни за золото.По совершении ряда, или договора, стороны жениха и невесты били по рукам, т. е. подавали друг другу руки; таким образом возникло обручение, поручение, рукобитие. В некоторых местностях России ещё до сих пор сохранился обычай, указывающий на эту покупку. Рядом с невестой садится брат или какой-нибудь другой родственник.
Дружка спрашивает: «Зачем сидишь здесь?» — «Я берегу свою сестру». — «Она уже не твоя, а наша», — возражает дружка. — «А если она теперь ваша, то заплатите мне за её прокормление. Я одевал её, кормил, поил». Обычай давать вено, т. е. выкуп за невесту, существовал долго. Это вено впоследствии получило обратный смысл — приданого, выдаваемого уже со стороны невесты.
Завязкою к предбрачным обрядам считалось гадание и сватание. Мать завязывала дочери глаза, водила её взад и вперёд по избе и затем пускала идти, куда она хочет. Если случай приводил девушку в большой угол или к дверям, — это служило признаком близкого замужества, а если к печке — то оставаться ей дома, под защитою родного очага. Большой угол потому предвещает свадьбу, что там стоят иконы и оттуда достают образ, которым благословляют жениха и невесту. Двери же, как и ворота, обозначают скорый отъезд из родного дома. Поэтому если башмачок, брошенный ею через левое плечо, ляжет носком к дверям, то быть вскоре просватанной. Сваха, являясь с предложением к родителям невесты, старается усесться на лавку так, чтобы половица из-под её ног шла прямо к двери, видя в этом залог успеха своего сватания. Когда уже ударено по рукам, невесту благословили, все присутствующие после некоторого молчания, придающего особенную торжественность обряду, помолились и свадебный поезд хочет двинуться, невеста, желающая, чтобы вышли замуж поскорее и её сёстры, должна потянуть за скатерть, которою покрыт стол, потянуть за собою в дорогу, как бы расстилающуюся белою скатертью, и своих сородичей.
Окручивая невесту, девичью косу её разделяли стрелою (символ любви), а гребень, которым коса расчёсывалась, обмакивали в мёд или вино (символ дождя). Как метафора молнии, которою Перун сверлит тучи, проливает дожди и снимает с неба облачные покровы, стрела, которою на другой день брака, когда просыпалась молодая, приподымали с неё покров, в свадебном обряде служила знаменем плодородия и вместе с тем была орудием, освящающим брачный союз. Символическое также значение имело и покрывало, которым окручивали голову невесты, или её фата; она обозначала тот облачный покров, под которым являлась прекрасная богиня весны, рассыпающая на всю природу богатые дары плодородия. Покрытие головы сделаюсь признаком замужества, и последним строго запрещалось выказывать хотя один волосок из-под платка или кички — быть простоволосою. Этот обычай — покрытие головы девушки платком имел такое важное значение и силу, что девушка становилась иногда беспрекословно женою того, кто, чувствуя к ней склонность, набрасывал на голову ей покрывало.